— Радуйся, что умный. Я пока сидела тоже задумалась. Никого из них я не слышала, никого из них нам не показали и ничего не рассказали.

— Ого… Тебе сколько лет?

— Двадцать три, считая год в твоем времени.

— И тебя учили с… какого возраста?

— С пяти. А что?

Да ничего, солдатик в меру стойкий, которому кажется "втерли лажу". А он и не задумывался.

— Может быть, ты просто не вся память и сознание?

— Ты себе это как представляешь? Я одна рука и один глаз — а мозг в другой "ветке"?

— Для меня и перенос сознания — чудо. Тебе не кажется, что тебя "подставили"?

— Нет. Уже не кажется. Я в этом уверена.

— Прикольно. Ладно, живем дальше. Все, спать пора. Не говори, пока вокруг народ — а то еще отвечу сдуру, сожгут поди.

— Ладно. Спокойной ночи. Будешь говорить со мной? Больше… больше ничего нет. Оказывается, смотреть и слышать — мало.

— Буду. Спи.

Девушка… ну по-здешнему, наверное, женщина, пришла как раз чуть после полудня, когда Тома задремал в тенечке за кузницей, а я пошел за корзиной угля.

— Тома?.. — вместо Тома появился я.

Выражение лица у нее моментально сменилось с "Помогите бедняжке" на "Вот только тебя мне и не хватало". Ну, извините.

— Подкова? Нож? Топор?

Из набора "Чай-кофе-потанцуем" ничего нет.

Помявшись, девица вынула таки из тряпочки литую медную пряжку. Пряжка овальная, в середине перекладина, язычка нет. Я бы сказал богато живет девушка, но пряжка была сломана — поперечина отломилась с одной стороны. Рисунка на пряжке не было, довольно толстая — сверху почищена, в уголках зелень. Не новая.

— Ты? — я хотел спросил "Чего ты от меня хочешь?", но словей у меня мало.