– Я учудил? – вибрирующим от закипевшего внутри праведного гнева спросил я. – Я?

– Угомонись, Кир. Ты сейчас сам на психопата похож, а это вроде как моя ниша, я ее тебе пока не готов уступить, – саркастично отозвался Артем, чем выбесил меня еще сильнее. Он еще, сучонок, постебаться надо мной решил?

– Не смешно! – грозно рыкнул я.

– Ты, что, не помнишь ничего? – Артем недоверчиво прищурился. М-да, похоже мы действительно поменялись местами. Теперь это я неуравновешенный неадекватный брат.

– А что я должен помнить, по-твоему? – огрызнулся я, непроизвольно сжимая кулаки, и меня пронзила острая, совсем не фантомная боль, а самая что ни на есть настоящая. Я разжал пальцы и взглянул на багровые шрамы с запёкшейся кровью на своих ладонях. А потом вспомнил… Всё. Почти всё. Меня бросило в холодный пот, я обессиленно сел на край кровати. Тёма, тем временем, прошел к незакрытому гардеробному шкафу и бросил в выдвинутый ящик шестую монету.

– У меня для тебя плохие новости, Кир, – стоя ко мне спиной, бесцветным голосом произнес он. – Пока ты был в отключке, мне не спалось, я решил телик на кухне глянуть. Там удивительные экстренные новости показывали. Несколько часов назад бывшую олимпийскую чемпионку Маргариту Лихачеву нашли повешенной в ее квартире.

– Что? – я вскинул голову и Артем резко развернулся, мрачно глядя на меня.

– Рита повесилась в спальне на шелковой ленте. Такие обычно используют для сексуальных игр, – окончательно добил меня Артем.

Я закрыл пульсирующими от боли ладонями лицо, но спрятаться от пугающей действительности не получилось. Я не ребенок, и этот трюк давно не работает. Я отлично помнил эти чертовы ленты, и то, как мы с Ритой их использовали…

– Ты все еще веришь в случайные совпадения? – пробился сквозь нарастающий гул в ушах голос моего брата. – Или думаешь, что это я или Вероника ходим и убиваем всех потихоньку, подсовываем монеты? И в Альпы сгонять успели мы тоже вдвоем, а здесь своих двойников оставили. В это же проще поверить, да, Кир?

– Дай мне подумать, Тём. Помолчи, – попросил я севшим голосом, в горле пекло и царапало, словно я снова дыма наглотался. Вспомнил, что не курил целую вечность.

– Ника ничего не знала о коллекции, это я, – проигнорировав просьбу, напористо продолжил Артём. – Она не верила мне, думала, что я псих. Ты тоже так думал.

– Сейчас она так не думает, – опустив ладони, я изучающе взглянул в сосредоточенное и вполне разумное и адекватное лицо брата. Представлять, как сейчас выгляжу я сам, совершенно не хотелось. – Как мы попали домой? Я помню, что пытался … что я…

– Душил ее, да, – безжалостно закончил за меня Артем. – Ты был невменяемый. Ника сказала, чтобы я отвез тебя домой и не оставлял ни на минуту.

– Почему? – растерянно спросил я. – Что я мог сделать?

– Например, вернуться к ней и закончить недоделанное, – озвучил он довольно бредовое предположение.

– Ты всерьез думаешь, что я способен убить Веронику? – изумился я, недоверчиво глядя на Артема.

– Ты бы видел себя вчера со стороны, тоже бы поверил, – отозвался брат. Я отвёл взгляд, и мы замолчали. Надолго. Слов и связных мыслей не осталось, как и логических объяснений, и новых версий. Я встал и поплёлся на кухню, сварил себе кофе, закурил в открытое окно. Артем сидел за столом, вращая в пальцах кружку против часовой стрелки. Напряжение усиливалось, тишина давила на барабанные перепонки. Предчувствие неминуемой трагедии витало над нашими головами.

– Они все умерли, Кир. – сдавленно произнес Артем, первым решившись начать разговор. – Все, кто получили эти гребаные монеты.

– Не заставляй меня напоминать, с кого все началось, Тём, – мрачно отозвался я. – Кто решил продать квартиру, чтобы прикупить себе эту чудную коллекцию?