Толпа заревела от восторга.

— Молчать, — прозвучал обманчиво спокойный голос, и в зале сразу воцарилась мертвая тишина.

Внутри у меня все заныло от нехорошего предчувствия, а в голове набатом стучало: «Бежать! Бежать! Бежать!». Но я осторожно поднялась, потирая содранные ладони, и уперлась взглядом в чью-то грудь. Мысленно подивившись тому, что не услышала приближения такого гиганта, я сделала шаг назад, закинула голову и, встретившись взглядом с обладателем голоса, замерла. Мне вспомнился рисунок, который висел в комнате Регины, и я мысленно отдала девушке должное, настолько он походил на оригинал. Сомнений быть не могло: передо мной стоял тёмный хранитель Регины.

Удивительные глаза редкого тёмно-зеленого цвета изучающе смотрели на меня. В памяти пронеслись картины полей Йоркшира в пасмурный день, над которыми я любила летать, а еще месторождение яшмы в Германии, на котором работал Ганс. Но меня поразило не это, а боль, засевшая в глубине этих глаз. Боль, усталость и обреченность. Магнетическая сила зеленых глаз оказалась выше благоразумия, и я, не отдавая себе отчета в том, что делаю, потянулась рукой к его лицу. В мыслях пульсировало: забрать половину этой боли, разделить ее с ним, я смогу. На долю секунды во взгляде тёмного мелькнула растерянность, но в следующее мгновение злая усмешка исказила красиво очерченный рот, а мое запястье утонуло в его огромной горячей ладони.

— Мы пропустили стадию знакомства, малышка. Или светлых девочек не учат хорошим манерам?

Но я лишь продолжала как завороженная пялиться на него.

— Бастиан, её рука! — Высокая стройная демонесса в латексном комбинезоне подошла к нам, покачивая бедрами. Её длинный хвост был обмотан вокруг талии, а полностью черные жуткие глаза, словно провалы в сам мрак, смотрели на меня с ненавистью. — Взгляни, ожогов нет. Ей даже не больно!

А ведь она права. Я пораженно уставилась на свое запястье, приоткрыв рот от изумления. А Бастиан даже не рядовой хранитель, он виконт. Его прикосновение должно обжигать и причинять адскую боль любому светлому. Я же ощутила только, что руки у него довольно сильные.

— Я вижу, Наама. И в этом необходимо разобраться. Итак, дамы и господа, — обратился он к толпе демонов, театрально взмахнув рукой, — у нас в гостях светлый представитель angelus custos[1], и вам предоставляется уникальная возможность проверить свои силы на этой малышке.

— Любому, кто посмеет коснуться меня, я сломаю пальцы! — выкрикнула я.

— Надо же, какая агрессивная, — сложив на груди руки, усмехнулся Бастиан, — а еще прикидывается светлой.

— Да она умеет разговаривать, — прищурилась Наама.

— Титул «мисс остроумие» тебе не грозит, — не осталась я в долгу. — А вот на конкурсе гнутых рожек ты бы бесспорно взяла первое место.

Бастиан чуть улыбнулся, большинство же демонов расхохотались. Наама, у которой один рог и вправду рос криво, с шипением бросилась ко мне, но темный перехватил ее за талию и притянул к себе, успокаивая.

— Позволь мне, Бастиан, — вперед выдвинулся огромный демон с тремя головами.

Я в ужасе уставилась на него, припоминая уроки демонологии, на которых хранителям рассказывали о самых опасных тварях преисподней. И демона, повелевающего огнём и пожарами, я узнала сразу. Одно его прикосновение было смертельным для любого светлого ангела.

— Хабарил… — выдохнула я.

— Светлая пташка меня узнала, — кошачья, человеческая и змеиные головы синхронно оскалились. — Не бойся, я буду нежен.

В следующее мгновение мои запястья оказались в кольце его когтистых лап. И… снова ничего не произошло, хотя я приготовилась к испепеляющей внутренности боли. По залу пронесся изумленный вскрик сотни тёмных.

Хабарил переместил руки на мои плечи и сжал их гораздо крепче. Раздался треск разрываемой материи и из-под когтей выступили капли крови. Я лишь крепче сжала губы, эти стервятники не дождутся от меня ни звука. Из толпы прилетело несколько ценных советов о том, где еще меня стоит проверить на огнеустойчивость.