На протяжении более чем ста лет быстрого роста экономики энергетическая безопасность была и остается одной из наиболее стратегически важных проблем и неотступных, навязчивых идей современной Японии [Calder 2008]. Нехватка энергии вынудила эту страну углубить зачастую нежелательную экономическую зависимость от остального мира, в своем контроле над которым она была явно ограничена. На протяжении всей своей современной истории Япония, которая считает структурные изменения болезненными, глобализацию — сложной, а самодостаточность — привлекательной, искала приемлемые для себя формулы обеспечения необходимой ей энергией без серьезного нарушения традиционных процессов принятия решений и распределения ресурсов. Как и во многих других секторах, она искала автаркические решения, чтобы защитить себя от непостоянства и неопределенности окружающего мира.

Япония отнюдь не лишена внутренних энергетических запасов. Еще в 1890 году она была крупным экспортером угля, поставляемого в основном в Шанхай, Гонконг и Сингапур для заправки пароходов, курсирующих по западной части Тихого океана. Однако к началу XX века ненасытные потребности, вызванные ускорением экономического роста, превысили имеющиеся в Японии запасы, породив хроническую уязвимость, которая в конечном итоге привела в 1941 году страну к войне [Yergin 1991: 305–327].

После десятилетнего перерыва, вызванного ожесточенным тихоокеанским конфликтом и его последствиями, взрывной экономический рост Японии возобновился с началом Корейской войны и расширением морских закупок для поддержки сил ООН, что вновь углубило проблемную ситуацию с энергетической безопасностью. Решение, несмотря на горький опыт Хиросимы и Нагасаки, было принято в пользу ядерной энергетики. В настоящей главе повествуется об этом политически загадочном, но экономически рациональном шаге, который оказался судьбоносно важным для японской энергетической экономики, профиля роста Японии и ее отношения к процессу глобализации.

Новый послевоенный этап: Deus Ex Machina

С начала XX века современная Япония страдала от хронической энергетической нестабильности, и до 1945 года часто прибегала к дестабилизирующим регион военно-политическим действиям, чтобы эту нестабильность устранить. Неожиданное спасение пришло вскоре после Корейской войны, первоначально в форме «мирного атома». В знаменательной речи, произнесенной в декабре 1953 года в Организации Объединенных Наций вскоре после перемирия в Корейской войне, Дуайт Д. Эйзенхауэр пообещал «распространить преимущества мирной атомной энергии как внутри страны, так и за рубежом»[163]. Неудивительно, что Япония — учитывая ее энергетическую незащищенность и то, что она стала единственной жертвой военного применения атомной энергии, — оказалась приоритетным потенциальным потребителем.

Японское общественное мнение, помня о Хиросиме и Нагасаки, поначалу было настроено весьма скептически. Отвращение к ядерной энергетике усилилось после того, как в конце апреля 1952 года, после окончания действия цензуры американских оккупационных войск, появилась масса откровенных, не подвергавшихся редактированию сообщений о бомбардировках 1945 года. Это изначальное неприятие ядерной энергетики еще больше усилилось в марте 1954 года, когда радиоактивные осадки от испытаний водородной бомбы США на Маршалловых островах настигли 23 японских рыбаков на борту судна «Фукуру-Мару» («Счастливый дракон № 5»), которое находилось в восьмидесяти пяти милях от места взрыва и за пределами установленной опасной зоны [Kuznick 2011]. К 1955 году петиции против водородных бомб подписали 32 млн человек, или одна треть всего населения Японии [Там же].

Тем не менее Соединенные Штаты были намерены противопоставить японской «атомной аллергии» активную кампанию по продвижению мирного использования ядерной энергии в стране. Начиная с ноября 1955 года по всей Японии при поддержке правительства США и газеты «Йомиури симбун» проводились выставки, рассказывающие о мирном использовании ядерной энергии для выработки электроэнергии, лечения рака, сохранения продуктов питания, борьбы с насекомыми и развития научных исследований. В Киото 155 тысяч человек вышли на улицы под снег и дождь, чтобы такую выставку посетить [Там же].

В 1954 году японское правительство начало финансировать собственную гражданскую программу ядерных исследований. В декабре 1955 года парламент принял Основной закон об атомной энергии, учредив Японскую комиссию по атомной энергии (JAEC). Мацутаро Сорики, президент газеты «Йомиури симбун», стал государственным министром по атомной энергии, а также первым председателем JAEC. Тем временем, в июле 1955 года Соединенные Штаты запустили свою первую коммерческую атомную электростанцию; а год спустя, как президент Эйзенхауэр сообщил Организации Объединенных Наций, США договорились с тридцатью семью странами о строительстве атомных реакторов и вели переговоры еще с четырнадцатью [Там же].

Несмотря на сохраняющееся неприятие ядерной энергетики в Японии, многие ученые, руководители электроэнергетических компаний и такие консервативные политики, как будущий премьер-министр Ясухиро Накасоне, скрытно и активно поддерживали ядерную энергетику [Arima 2008: 43–47]. В итоге именно она в значительной степени освободила Японию от энергетических ограничений, которые в противном случае сковали бы экономический рост этой бедной углеводородами страны. Правда, это потребовало огромных единовременных капиталовложений в атомные станции и оборудование, но могущественное «королевство банкиров» с его банками долгосрочных кредитов справилось и с этим.

Накасоне был одним из первых японских политиков, кто последовал примеру Вашингтона и вышел на гражданскую ядерную арену. Свой первый коммерческий реактор Япония приобрела в 1956 году у Великобритании[164], однако вскоре после этого перешла на легководные реакторы американской разработки. К середине 1950-х годов правительство заключило контракт на покупку еще двадцати реакторов, почти все они были американскими [Kuznick 2011].

С учетом активного содействия правительства США и Японии, а также мощной пиар-кампании в поддержку мирной ядерной энергии и неожиданного присуждения Нобелевской премии по физике японскому ученому Хидеки Юкаве, общественное мнение Японии в отношении гражданского использования ядерной энергии претерпело значительные изменения[165]. В 1956 году, согласно одному засекреченному американскому исследованию общественного мнения, «атом» считали вредным 70 % японцев [Там же]. Однако к 1958 году это число сократилось более чем наполовину, до 30 % [Там же]. Японская общественность, стремясь превратить свою страну в крупную технологически развитую промышленную державу и осознавая нехватку энергетических ресурсов, позволила убедить себя в том, что ядерная энергия безопасна и чиста, несмотря на то что память о Хиросиме и Нагасаки все же не давала покоя.

Структуры стимулов и ядерная энергетика

К концу 1950-х годов Япония была политически готова к строительству атомных электростанций и, таким образом, к началу ликвидации своей хронической нехватки энергии и снижению зависимости от импорта ископаемого топлива. Благодаря атомной энергии Япония могла быстро достичь своего горячо желаемого экономического процветания, поддерживая описываемый двузначными числами рост в отсутствие ограничений по ресурсам и иностранной валюте. В октябре 1963 года экспериментальный реактор Токаймура под Токио был подключен к сети, а в марте 1970 года заработала первая полномасштабная атомная станция в Цуруге на берегу Японского моря[166]. За последующие сорок лет Япония построила шестьдесят реакторов[167] и стала производить с их помощью 1/4 от общего объема электроэнергии, что является одним из самых высоких показателей в мире (рис. 7.1)[168].

Рис. 7.1. Сильная традиционная ориентация Японии на ядерную энергетику в сравнительной перспективе

Источник: International Energy Agency (IEA). % of Nuclear in Total Domestic Electricity Generation // Key World Energy Statistics 2012. Paris, 2013. P. 17. doi: 10.1787/key_energ_stat-2012-en. notes: Figures indicate 2010 data.

Развивая атомную энергетику, японские электрические компании в сотрудничестве с правительством преодолели серьезные политико-экономические трудности, среди которых были высокие первоначальные фиксированные затраты, скрытая местная оппозиция и нормативные препятствия. Тем не менее в своих нелегких ядерных начинаниях электростанции пользовались значительной государственной и частной поддержкой — поддержкой, усиленной лежащими в основе японского энергетического сектора энергетической неуверенностью и амбивалентностью в отношении сильной зависимости от иностранной энергии. Понимание того, почему японские производители электроэнергии были мотивированы так энергично развивать ядерную энергетику, а также того, как они преодолевали препятствия на своем пути, имеет решающее значение для понимания того, почему ядерная энергетика стала столь значимой в Японии после Второй мировой войны, особенно в 1970-е годы и далее.