На совещании Е. Коновалец официально заявил, что германский МИД после организации на конгрессе постоянного Провода украинских националистов – заключит с Проводом специальный договор для совместной акции против Польши. Тогда же, в начале сентября 1928 года после Праги, полковник Е. Коновалец выехал в Ковно, где подписал соглашения с премьером Литвы Вольдемарасом о совместной деятельности против Польши, и получил первую часть субсидий для УВО (выделено – О. Р.).[308]

Данные факты сентября 1928 года свидетельствуют, что инициатива этих двух важнейших мероприятий принадлежала Германии. Таким образом, как и в случае с Украинской военной организацией, так и в случае с Организацией украинских националистов, бенефициаром их создания и появления на свет являлись политические и военные круги Веймарской Германии. Как следствие, апеллирование украинских историков к некоему сознательному, национальному движению в среде эмигрантских кругов Европы и Америки, политической активности украинских депутатов польского сейма и к мифическому национально-освободительному движению в Гали́ции, в оптике исторических событий того времени, не может рассматриваться в качестве причины появления ОУН. Всё гораздо прозаичнее и как с УВО имеет конкретных авторов «Проекта ОУН» – в лице министра обороны Германии генерала Гренера и руководства Абвера. Важно отметить, что будущая ОУН планировалась использоваться как политическая, оппозиционерная структура основной части украинской эмиграции, координирующая свои действия с краевыми представителями УНДО и своими однопартийцами в различных структурах польского общества Гали́ции.

В отношении УВО немцами было принято решение дистанциироваться от неё, перенеся основное внимание в противоборстве с Польшей в сферу политического противостояния, принимая во внимание подписание пакта Кэллога-Бриана.[309] Однако полностью закрывать проект УВО они не планировали в надежде перевести его в кадрированное состояние, лишив финансирования. То есть сохранить руководство и штаб в центре, и на местах, а структыру фактически наполнить мобилизованными в случае наступления времени начала агрессии против СССР. С целью проведения консультаций и разъяснений по новой концепции националистического движения в Крае и в Польше, и обсуждения её с представителями краевых УВО, 3 октября 1928 года в Польшу выехал представитель «Провода» Н. Сциборский. Переправа через реку Ольше состоялась в районе г. Тешин, а после на автомобиле, он приехал в г. Бельцы, где прошёл съезд УВО. На нём присутствовали представители УВО из Данцига, Литвы, Галиции.[310]

Реализация указания Абвера по ускоренному формированию новой политической структуры националистов (ОУН) в определённой степени противоречила личным амбициям Е. Коновальца по участию совместно с петлюровцами в интервенции против Советской Украины, с которыми он продолжал поддерживать тайные связи через П. Кожевникова. Ему, как агенту двух разведок (и третьей – британской), приходилось искусно эквилибрировать на натянутых отношениях между Германией и Польшей, и при этом стараться сохранить «своё» детище – УВО. Это стремление полковника не оставалось тайной для его недругов. Так, гетманцы отзывались о нём как «о бездарном галицае», который хочет заработать себе имя и дешёвую популярность теми же методами, что и Пилсудский, то есть созданием вокруг себя полувоенной политической организации, террористическими актами и диверсиями.

«Шаповаловцы» считали, что полковник по-прежнему остаётся на петлюровской платформе, маскируя это по тактическим соображения перед кругами украинской эмиграции. При этом активно старается сохранить УВО в Крае, концентрируя представительства в уездах: Львова, Тарнополя, Черткова и Перемышля, а для легализации финансирования организовал в Берлине «Комитет помощи беженцам с ЗУЗ», председателем которого является доктор Кузеля, а секретарь – Селешко.

Относительно структур украинских стрельцов, которые возглавлял полковник Е. Коновалец, то и там давно продолжались брожения недоверия керманычу. Всплеск недовольства проявился во время сборов стрельцов в Берлине 16 октября 1928 года по поводу переезда в лагеря под г. Кишенёв для участия в агрессии против СССР. Прибыло 75 представителей со всей Германии. Руководил сбором И. Зеленевский, Кожевников и Селешко. Докладчиком выступил Е. Коновалец. В начале сборы высказали протест руководителю И. Зеленевскому, обвиняя его в краже 30 000 марок из кассы Н. Скоропадского. В результате голосования И. Зеленевский был снят. Дальнейшие сборы проводил Р. Яри. Выступающие отметили, что последняя ревизия кассы организации выявила массовые злоупотребления финансами со стороны полковника, использующий деньги в своих корыстных целях. По мнению стрельцов Е. Коновалец доказал, что является подлым человек. (Необходимо уточнить, что главным растратчиком денег по-прежнему оставался «конокрад» Р. Яри). Напомнили полковнику и о его заместителе И. Зеленевском. Он, будучи адъютантом П. Скоропадского, продал по указанию гетмана лесные участкина Украины бывшему министру путей Германии – Стинесу за 40 000 марок. П. Скоропадский дал ему поручение прокассировать эти деньги, но Зеленевский вернул гетману только 10 000, остальные присвоил себе, заявив, что это на ведение политической пропаганды. Из-за этого П. Скоропадский уволил его из своего штаба, и он оказался в штабе Е. Коновальца, где совместно с ним начали тратить эти деньги УВО вместо издания «Военного вестника». По этой причине стрельцы предупредили Е. Коновальца, что намерены бойкотировать пленовский съезд УСС 1 ноября 1928. Одновременно с этим 70 % представителей УСС со всей Германии высказались против интервенции в Советскую Украину, указывая на то, что там начался процесс украинизации, и выступление против этого на стороне Польши будет означать предательство интересов украинского народа. В конечном итоге сборы были сорваны.[311]

Не лучшим образом для Е. Коновальца складывалась ситуация в УВО в Гали́ции. 2 ноября 1928 г. состоялось заседание УВО во Львове с участием: И. Рудницкого, Т. Мартынца, О. Донаровича, Б. Гнатевича, Б. Шепаровича, А. Яворского, Л. Макарушки, Д. Палиева и Р. Сушко. По итогам совещания были приняты решения: «… Принимая во внимание, что УВО не может оставить без ответа издевательства над украинским населением как со стороны польской полиции, так и со стороны шовинистической части польской общественности и польского студенчества, а также погромов украинских учреждений (имеется ввиду проведённые 1 ноября акции в честь 10-й годовщины восстания – О. Р.), следует усилить борьбу с польскими властями и повести её как путём покушений на польских правительственных чиновников полиции и воеводств, а также путём оживления экспроприаторской деятельности (нападения на банки, дилижансы, почту). Акцию на два фронта в настоящее время считать нецелесообразной и поэтому отложить на неопределённое время деятельность протеста против Московского оккупационного режима на Великой Украине (покушение на заграничных представителей правительства СССР)…».[312]

Предвосхищая террористические акции УВО в отношении госслужащих, польский режим перешёл к активным дипломатическим шагам. По сообщению польской прессы, посол Польши в Праге прибыл к президенту Бенешу и вручил ему ноту правительства в отношении деятельности украинской эмиграции в ЧСР. В ноте было указано, что деятельность украинской эмиграции приобрела значительные масштабы, которые выразились в том числе, в нападении на консула РП в ЧСР Любашевского. За всем этим стоят структуры УВО, поддерживающие разветвлённые связи с украинцами, проживающими в Малопольше. Нота потребовала от чешских властей ликвидировать следующие украинские эмиграционные организации: УВО, «Легия украинский националистов», «Молодёжная националистическая организация» и «Военный Союз», а также ликвидацию украинского журнала «Возрождение нации». Наряду с этим посол Польши указал, что печатный орган УВО «Сурма» тайно издаётся в ЧСР и направляется курьерами в Малопольшу.

Далее было указано, что отделы украинской эмиграции существуют с 1920 года в отдельных лагерях и проводят антипольскую политику. На протяжении всего этого времени ЧСР всячески поддерживает украинскую эмиграционную молодёжь, предоставляет ей учёбу в надежде, что удаться из Малопольши, после отторжения её от Польши, создать чешский коридор к Советской России (выделено – О. Р.).[313]

В этой ноте поляков нельзя не отметить стратегическое предвидение развития политической обстановки в восточной Европе, в середине 30-х годов. Усилия Советского Союза, использующего КПЗУ, УВО и другие политические структуры в расшатывании и дестабилизации обстановки в Гали́ции после окончания польско-советской войны, были направлены на отторжение этой части территории от Польши, создания буферного государства ЗУНР и уже через него заключения договора с ЧСР. Целью предпринимаемых шагов предусматривалось прорвать фактическую блокаду враждебных государств и установление дипломатического и экономического коридора с лояльно настроенной по отношению к СССР Чехословацкой республикой во главе с Бенешом. Однако, задействованная в этом стратегическом проекте совместно с Германией организация УВО «не оправдала» возлагаемых на неё надежд по причине предательской деятельности Е. Коновальца и его адептов, о чём шла речь в первой части.

Демарш польского посланника в ЧСР не мог не остаться без ответа, который вскоре обрушился на украинские политические структуры, которые вынуждены были закрываться или же легализоваться в соседних странах. Больше того, по решению Бенеша с 1 января 1929 года предусматривалось поэтапное закрытие всех украинских учебных заведений на территории страны путём постепенного прекращения их финансирования. Ужесточились условия функционирования украинских национальных структур на востоке республики в Словакии и в Закарпатье. С 1929 года такие украинские столпы эмиграции как Н. Шаповал, Винниченко и другие социал-революционеры практические лишались финансовой подпитки МИД ЧСР и со временем прекратили своё существование.

В то же время для лидеров УНР в Варшаве настал «звёздный час» по своей реабилитации на территории ЧСР, что вызвало явное разочарование в кругах эмиграции и обострило отчуждённость между земляками. Воспользовавшись моментом, в ЧСР нанесли визит представители УНР и по договорённости с местными властями легализовали свою молодёжную структуру «Объединение украинской эмиграции в ЧСР». В состав вошли: председатель Яковлев, заместители Садовский и Добреловский, члены Мациевич, Прихода, Бутовский, Довженко, Вилодуб, Головинский, Черниявский, Кабачинив и Петель. Был определён месячный бюджет организации – 2 500 крон с перспективой увеличения до 20 000 крон. Вместе с тем была развёрнута культурная работа петлюровских организаций с целью сокрытия своих планов по интервенции в СССР. Создание Объединения преследовало цель борьбы с социал-революционерами Н. Шаповала и вовлечение в петлюровский центр как можно больше украинцев, чтобы ослабить другие эмигрантские группировки.

Другой задачей украинского Объединения в ЧСР являлось представительство всей украинской эмиграции в стране, в чём до сих пор «петлюровцам» мешали «шаповаловцы». Создавая его «петлюровцы» использовали польское влияние и все свои связи. В то же время, учитывая, что «Украинская Громада» и «Украинский Комитет» останутся без всяких средств к существованию, «петлюровцы» надеялись добиться единоличного представительства всей украинской эмиграции в Чехии. Это позволило бы, получая финансовую помощь чешского МИД, перейти к разрешению третьей проблемы – организации материальной помощи безработным украинским эмигрантам, заканчивающим вузы в ЧСР и их трудоустройство в Польше. Решение этой актуальной проблемы было связано с тем, что правительство ЧСР запретило выпускникам-эмигрантам работать в стране, чтобы не создавать социальную напряжённость из-за возможной безработицы. Таким образом, «петлюровцы» пытались сохранить за собой молодёжные элементы, могущие быть в будущем, использованными в государственных и военных аппаратах возрождённой Украины. Представители Объединения выпустили официальный коммуникат о том, что визы в Польшу будут даваться всем, кроме членов партий: социал-революционеров, националистов, фашистов и «сменовеховцев». Визы планировалось выдавать только по рекомендации, и при этом не скрывалось, что они будут вручаться за «политическую благонадёжность» тех лиц, которых польское правительство впускает в страну. Ответственность за вопросы трудоустройства и жительства, прибывших в Польшу выпускников или возвращенцев украинцев, возлагались на местный Украинский центральный комитет.

Предчувствуя потенциальные угрозы со стороны «петлюровцев» Н. Шаповал, желая упрочить своё положение в ЧСР, 10 января 1929 года в отеле «Граф» в Праге, срочно провёл организационный съезд по созданию Украинского Народного Совета (УНР). Совет произвёл выборы своих руководителей: председатель – Н. Шаповал, вице-председатель профессор Шелухин и секретарь – Григорьев, президиум из 5–6 человек. Успеху этому политическому мероприятию способствовал давний друг Н. Шаповала, министр иностранных дел ЧСР – Крофта. Планировалось, что Рада будет соответствовать законодательному органу и должна явиться коалицией эсеров, отошедших от радикальной демократической партии, беспартийных галичан-социалистов и других политических групп. Решение о создании УНР явилось следствием принятых на июльской 1928 г. конференции УПСР резолюций о противодействии интервенционным планам УНР по отношению к УССР. Появление УНР рассматривалось как Верховный Правительственный аппарат для организации политической и боевой силы, руководящей не только выступлениями против «петлюровцев», но также и дипломатической деятельностью в противовес им же. В то же время Центр являлся своеобразной формой борьбы против монополизации «петлюровцами» идеи украинской государственности, а также планам по дальнейшей борьбе с советской властью.[314]

Принимая во внимание кризисный этап в деятельности украинской оппозиции в Польше и в Европе германские правительственные структуры (МИД, Генеральный штаб и Абвер) с 5 по 10 декабря 1928 г. провели тайную конференцию в Берлине с представителями украинской эмиграции с целью консолидации сил в работе против группы А. Левицкого. На конференции со стороны хозяев принял участие министр Рейхсвера – генерал Гренер, генерал Людендорф и граф Тирпиц. Были приглашены и присутствовали представители: Литвы, Эстонии, посольств Англии, Италии. Делегаты гетмана Н. Скоропадского (профессор Дорошенко и генерал Зеленевский), от «Легии украинской молодёжи» – Н. Сциборский (Подебрады) и поручик С. Федак-мл., от «Украинского народного союза» – ксёндз В. Кочубей (Мюнхен), гетман Полтава-Остраница (Мюнхен), и генерал И. Орлов (София), от «Заграничного представительства УНР в Праге – Е. Олива, О. Досталь и Старченко. Три последние были направлены генералом Горбанюком. (веделено – О. Р.). Социал-демократов представляли: Н. Шаповал, Григорьев, Мазепа и Бочковский. Со стороны украинских коммунистов и приверженцев правительства СССР присутствовал Е. Петрушевич, который также представлял Гали́цию, Волынь, Полесье, Подляшье. Доктор Когут выступал от имени Буковины и Бесарабии. Председателем конференции, финансовым спонсором стал немецкий генеральный штаб в лице генерала Людендорфа, а покровителем и опекуном всего мероприятия выступал генерал Гренер.

О конкретных решениях, принятых на этой встрече, доподлино неизвестно, но, судя по тому, что был создан временный Директорат, объединяющий украинских националистов, гетманцев, социал-революционеров, коммунистов и краевиков, можно сделать вывод, что был взят курс на ускоренное проведение консолидирующего конгресса украинцев и перехода к политическому противостоянию с Польшей. Штаб-квартира Директората должна была располагаться в Берлине. Финансирование деятельности всех подразделений этого учреждения планировалось осуществлять за счёт сумм вывезенной немцами из России – золотых царских рублей в сумме 200 миллионов рублей (?!).[315]

На конференции между заинтересованными сторонами (немцами) прошли консультации по поводу будущего керманыча ОУН. В связи с отрицательной оценкой деятельности УВО во главе с Е. Коновальцем был поставлен вопрос о его замене генералом Горбанюком и предложено утвердить это решение на ожидаемом в январе 1929 года конгрессе националистов.

Стремясь закрепить свой первоначальных успех на фоне неудач политических оппонентов в ЧСР, представители УНР 29–31 декабря 1928 года провели в Варшаве съезд украинской эмиграции. Несмотря на заявленные планы по объединению, прошедшее мероприятие показало, что петлюровская эмиграция по-прежнему сохраняет не изжитую внутреннюю идеологическую трещину по вопросу выбора форму правления восстановленной республики в будущем, а также участие в этом поляков. В Варшаве, Кракове и Львове организации УЦК перед съездом оживлённо обсуждали отношение полонофильской интервенционной линии петлюровского правительства. В результате дискуссии выяснились существенные разногласия. Чтобы купировать их и был задуман указанный съезд под знаком внешнего «идейного единства», показав все недоразумения, как расхождения в методах работы. На съезде отмечалась положительная роль польского правительства в купировании и ликвидации дипломатическим путём не полонофильских организаций украинцев в ЧСР как потенциальных сепаратистских структур влияния в Гали́ции. Как результат – раскол украинского студенческого объединения в Подебрадах и в Варшаве, который позволил петлюровцам организовать «Украинский Революционный Комитете» (УРК), обратившийся с воззванием к украинскому студенчеству поддержать правительство УНР в его планах по интервенции на Украину.