Убийство Я. Собинского и дело Р. Шухевича

Одним из очередных эпизодов «кровавой борьбы» стал суднад 17-ю членами УВО в январе 1928 года во главе с начальником команды Ю. Головинским. Представляется, что данный показательный процесс, с учётом назначения польской полицией убийцами Я. Собинского членов УВО Я. Вербицкого и В. Атаманчука, явно начался спонтанно. Причиной поспешности, возможно, явилось политическое решение властей Польши нивелировать факт проведения конференции и создание украинского националистического движения (ПУН), способного объединить под свои знамёна большой конгломерат политических структур и представляющий сепарационную угрозу для страны. В ответной реакции пилсудчики попытались представить и обвинить украинское националистическое движение, напримере УВО, как террористическую организацию, занимающаяюся шпионажем и диверсиями в интересах Германии, Литвы и СССР (и не без оснований).

Во всём судебном процессе наиболее интригующим нюансом оказалась причина, по которой государственная полиция Польши не «смогла» установить истинных исполнителей преступления Р. Шухевича и Б. Пидгайного, несмотря на то, что была прекрасно осведомлена в невиновности Я. Вербицкого и В. Атаманчука. Последние проходили по уголовному делу и в журнале отчётности судебного производства за 1927 года «…по делам шпионским и коммунистическим» значились в пункте 6 страницы 43 (48). Там же указано, что подследственные обвинялись в организации шпионажа и были связаны с некой пани Володими́рой Пепчинской, которая уже осуждена и отбывала наказание за шпионаж в тюрьме г. Кракова. Им также вменялись факты проведения диверсий, нападений на почты, антипольской пропаганде. Всей деятельностью «банды преступников» руководил Е. Коновалец, «окопавшийся» в Берлине. Там же указано, что 13 марта 1928 г. В. Атаманчук и Я. Вербицкий приговорены к смертной казни через повешение.[291]

Но, любопытная деталь. На той же странице в пункте 5 имеется запись о том, что к шпионской деятельности пани Володими́ры имел отношение Шухевич Роман, сын Иосифа и Еугении, 30.06.1907 г.р., который неоднократной выезжал со шпионской миссией в Данциг. Там же указано, что он принадлежит к организации УВО и дело по обвинению в шпионаже Р. Шухевича находится в процессе расследования. Это важное обстоятельство необходимо запомнить (выделено – О. Р.). Таким образом, в ходе уголовного расследования дела в отношении шпионской деятельности В. Пепчинской было установлен её соучастник, который выезжал в Данциг (там находилась команда УВО, через которую проходили указания Е. Коновальца из Берлина, а тот в свою очередь получал и отчитывался перед Абвером). Однако, на начало 1928 года дело уже находилось в суде, по нему должно было идти судебное расследование с вызовом в суд свидетелей, заявителей, полицейских, экспертов и самого подсудимого Р. Шухевича. То есть по международным законам уголовного судопроизводства передавать дело в суд на конкретного обвиняемого, как и выносить приговор по этому делу, возможно лишь в случае если он живой, допрошен, уличён в преступлении или нет, помогал следствию или нет, признал вину или нет и т. д. В противном случае суд не имеет право принять уголовное дело к своему производству. Если же по делу кто-то из обвиняемых (подследственных) проходит в качестве соучастника и, хотя установлен, но не задержан, суд выносит решение о приостановлении расследования до тех пор, пока это лицо не будет задержано и представлено в суде. Поэтому полиция должна была разыскать преступника Р. Шухевича посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий вплоть до объявления его в международный розыск с обращением к властям Германии (в первую очередь) о его выдаче, в рамках заключённого межгосударственного соглашения об оказании правовой помощи.

Но, тогда не понятно каким образом тот же Р. Шухевиче, который проходит по уголовному делу с окраской «шпионаж», что является государственным, особо тяжким преступлением, весной 1928 года призывается на службу в польскую армию, в артиллерийский полк, затем направляется в сержантскую школу? (sic!). Но, там, по доносу о принадлежности к террористической и шпионской организации УВО, был лишён права одногодичной службы и переведён в другую часть! (sic!).[292]

Получается, что польская полиция Р. Шухевича в розыск не подавала, его не разыскивала, более того, при прохождении проверки по призыву в армию дала заключение о его благонадёжности как украинца, и он был призван на 1 год, из которых месяца 3 должен был отслужить в привилегированной сержантской школе, обучаясь артиллерийскому делу. Но, где-то произошёл прокол, появилось анонимное письмо-донос, указывающее на принадлежность Р. Шухевича к широко известной в Польше организации галицаев – УВО. И вместо того, чтобы его арестовать, проверить по информационных журналам, на предмет нахождения в розыске по государственным преступлениям, его переводят в другую воинскую часть, чтобы он отслужил положенные два года! (sic!). Закономерно напрашивается вопрос, а за какие такие заслуги перед Жечью Посполитой: шпион, диверсант, террорист, убийца, член украинской подпольной организации УВО заслужил такое благожелательное и снисходительное отношение со стороны польских властей вместо того, чтобы быть повешенным рядом с Я. Вербицким и В. Атаманчуком?!

Других объяснений быть не может – Р. Шухевич, сын Иосифа и Еугении, 30 июня 1907 г.р. – являлся агентом польской государственной полиции (дефензивы)! Неизвестно точно с какого года, но об этом косвенно свидетельствуют вышеприведённые обстоятельства полицейской и судебной казуистики с этим предателем украинского (га́лицкого) народа. Именно Р. Шухевич спроводил на польскую плаху в конце 20-х и в 30-е годы прошлого века десятки и сотни поверивших ему соотечественников, поплатившихся за своё доверие судьбами и жизнью.

Чтобы скрыть факт сотрудничества с польской полицией на период проведения уголовного расследования обстоятельств убийства Я. Собинского, легализовать предоставленные предателем Р. Шухевичем материалы в отношении Краевой команды УВО, вывести его из-под подозрения после ареста и осуждения 17 человек, его решили призвать в армию. Тем самым изолировали от своих коллег, подальше от не нужных вопросов. А имеющаяся информация о возбуждении в отношении его уголовного дела и следствия по шпионской деятельности, совместно с пани В. Папчинской, просто игнорировалась, осталась без движения и «заморожена» на неопределённый срок.

Но, этого оказалось недостаточно. В суде Р. Шухевич был признан причастным к убийству Я. Собинского и должен был быть объявлен в розыск. Это значит, что во все отделения полиции Польши – должно было уйти предписание о немедленном задержании особо опасного преступника, сообщены его приметы, фото, связи, родственники и т. д. Что означает – провал агента. С целью недопустить такой оплошности; кураторы Р. Шухевича из польской контрразведки не внесли его в журнал разыскиваемых лиц за 1927–1929 годах, а значит и не объявили в международный и республиканский розыск, допуская, что он скрывается в Германии. По крайней мере, в журналах о розыске преступников на территории Польши за период 1927–1929 годов такая фамилия отсутствует.

Таким образом, в журнале судебных решений (приговоров) Р. Шухевич, как осуждённый (?!) – значиться, а в журналах розыска полиции Р. Шухевича – нет! В этом и состоит, на наш взгляд, оплошность польских контрразведчиков, что, не желая «светить» перед полицией своего особо ценного агента они допустили его упоминание в судебном решении (этого было не избежать), но в розыск не подали (а вдруг задержэат?!). Вот, он и «завис» в судебных материалах и прокурорском надзоре. Но, этим двум государственным инстанция, «двуйка» объяснила, что, где, кто и почему преступник служит в артиллерийском полку. И не надо из-за него «открывать артиллерийскую канонаду и огонь» на поражение всей УВО, которая представляет, куда более серьёзную опасность, нежели один из «настоящих патриотов Польши» (читай – Р. Шухевич).

Точно в таком же положении оказался и другой государственный преступник Польши – Е. Коновалец (на фото в жёлтой рамке). Польский суд признал его руководителем «шайки» бандитов-террористов (УВО), который направляет её деятельность из Берлина. Казалось бы, есть решение суда, давайте объявлять в международный розыск и требовать от Германии его депортации на родину! Но, так решил суд и прокурор, а пан полковник Болеславич из «двуйки», – решил по-другому, также как и с Р. Шухевичем. Поэтому государственный преступник Е. Коновалец (он же агент польской «двуйки») и далее инкогнито посещал Польшу, правда, под вымышленной фамилией.

Из собственного опыта службы в компетентных органах, автору приходилось осуществлять подобного рода мероприятия по «зашифровки» выводу агента из дела оперативного учёта (только не преступника) накануне его реализации путём возбуждения уголовного производства, с последующей передачей в суд, и вынесения приговора в отношении виновных лиц.

Стремление польской полиции сохранить жизни своим ценным агентам в украинском националистическом движении были не беспочвенными, зная повадки увистов на скорую расправу с любым заподозренными в измене. Пример тому – судьба бывшего члена УВО студента «Политехники» – Михаила Хука. Он был сыном австрийского полицейского чиновника. Принимал участие в покушении на президента Войцеховского. По решению О. Думина был подставлен польской полиции под вербовку с целью вскрыть методы её работы, выявить имеющихся её агентов в УВО, установить оперативных сотрудников, разрабатывающих организацию. В последующем М. Хук должен был исполнить смертный приговор в отношении бывшего посла Пашинского, вынесенный ему в 1925 году. Но отказался от этого теракта, стал избегать контактов со своими соратниками, критически относится к её противостоянию польским властям, а вскоре стал сотрудничать с полицией против УВО. В какой-то степени благодаря ему были проведены массовые аресты членов УВО осенью 1925 года. 20 ноября 1927 года, ночью, он был убит в своей комнате общежития.

Закономерный вопрос. Почему «двуйка» допустила убийство Я. Собинского, авторитетного представителя украинско населения на ЗУЗ? Можно выдвинуть несколько объяснений этому решению:

1. Я. Собинский не представлял особой угрозы правящему режиму. Его терпимость и желание поиска компромисса с властями, готовность работать с ним, и конкретные позитивные результаты этого сотрудничества находили своё одобрение в украинских слоях насления. В то же время «чрезмерная» активность в отстаивании его интересов достигла определённого предела, после которого, уступки явно превосходили допустимость возможных уступок;

2. Ликвидация Я. Собинского послужила бы предупреждением его последователям в деле защиты интересов украиноязычного населения ЗУЗ;

3. Убийство Я. Собинского резко повышала репутационный потенциал Р. Шухевича в УВО и позволяла последнему претендовать на «карьерный» рост в её структуре;