Платон изменился в лице, ухватился за свой амулет, висящий на груди, и бросился за рубахой.

****

К ночи где-то вдали, у скелета слона, действительно разразилась целая вакханалия звуков. Там выли гиены, их было много, они сбежались со всей округи, и только одна гиена, как приклеенная, всё ходила, и ходила кругами возле лагеря, и хохотала, и рычала, и выла на разные голоса.

– Какая-то странная гиена, – сказал дон Родригу, в который раз прислушиваясь к этим звукам. – Как-то она странно воет. Нет, гиены, конечно, издают огромное множество звуков, но всё же, как мне кажется, не таких. Да она и ведёт себя необычно. Почему она пришла к нам, а не догладывает слона вместе со всеми?

И тут где-то в темноте раздалось утробное рычание львов.

– Ну, вот… Вслед за гиенами всегда приходят львы. И это, судя по голосу, явно самцы, – сказал обречённо дон Родригу. – Львы и гиены следят друг за другом. Сейчас ещё и шакалы пожалуют…

Спать этим вечером все легли рано, потому что никому не хотелось разговаривать. Матросы разожгли, как всегда, два костра, капитан оставил вахтенного, и джентльмены, немного поговорив со своих мест на земле, быстро и устало уснули.

Ночью капитану приснился сон: стоя в темноте у деревянной лестницы, он обнял незнакомую женщину и тронул губами её маленькое нежное ухо. Женщина стащила с себя свитер с широким горлом, бросила его на пол и тряхнула мокрыми кудрями, и от этого движения всё лицо капитана обдало тёплым водяным бисером. Потом женщина, приподняв колено, обхватила его оголёнными руками и сказала жарким шёпотом:

– Отнеси меня наверх.

По спине капитана прошла дрожь, и он проснулся.

Очень медленно и осторожно капитан раскрыл глаза и увидел в свете луны перед собой пушистую львиную морду, которая, душно и влажно выдохнув на него, тут же отпрянула. Капитан медленно приподнялся и мгновенно оглядел лагерь: возле офицерского костра спал вахтенный, а рядом с ним сидел и смотрел в огонь другой лев. Первый лев, такой же огромный, боком трусил от капитана. Третий лев смотрел на капитана, стоя почти на границе света и тьмы. Вскоре лев, сидящий у костра, поднялся и направился вслед за первым, аккуратно и неслышно, как это могут делать только кошки, ставя лапы рядом со спящими матросами. Третий лев растворился в темноте так же беззвучно. Капитан смотрел на уходящих львов застывшим взглядом.

– Что? Что такое? – невнятно спросил у капитана проснувшийся доктор Легг, он неловко поднимался со своего места, держась рукой за голову.

– Да ничего особенного, доктор, – ответил ему капитан чуть слышно. – Просто наш вахтенный заснул.

– Надо его наказать, – хриплым со сна голосом отозвался доктор.

– Да, накажу утром, – ответил капитан. – Сейчас он пусть спит.

Капитан сел у костра на то место, где только что сидел лев, и посмотрел на доктора. Доктор тёр в растерянности своё лицо.

– Что с вами, Джеймс? – спросил капитан.

– Кошмар приснился, – ответил доктор Легг жалобным голосом.

– Что? Вам никогда не снятся кошмары? – насмешливо спросил, криво усмехнувшись, капитан, и в свете костра его носогубные складки резко обозначились на лице.

– Нет, никогда, – недоумённо ответил доктор и спросил. – А вам?