– Ах, этот! – Марина правдоподобно состроила озарение, – Да, я его прописала у себя. Но сейчас он уже выписан.

– Да, я в курсе. Как давно вы с ним виделись?

Марина вновь сделала вид, что размышляет и ответила, как учительница своему самому трудному ученику.

– Пять лет назад и видела. Ему нужна была прописка, чтобы устроиться на работу, а мне деньги. Вот я и помогла ему. Там сумма-то небольшая была. Двадцать тысяч всего. Мне на учёбу не хватало. Вы меня за это оштрафуете? – она состроила невинное личико.

– Нет, штрафовать я вас не буду. А вы с Кристиной общались?

– Не особо. Так по-соседски парой фразочками перекинемся. Эти писатели, знаете, такие затворники. Могут неделями из дома не выходить. А что вы говорите натворил этот Рамир? – непринуждённо поинтересовалась она.

– Амир, – поправил её следователь, – Возможно, он причастен к похищению и избиению писательницы.

– Боже мой, – Марина состроила удивление, – Смотрела про неё новости, говорят она по-прежнему в коме.

– Да, верно. Надеемся, что вскоре она выйдет из комы и сама нам обо всё расскажет, – Клементов сказал это специально, чтобы увидеть реакцию Каевой. Он не исключал её причастности к этому зверскому преступлению. Но её мимика оказалась непроницаемой.

– Да, поскорей бы, – произнесла она вслух, а мысленно добавила, поскорей бы она сдохла.

– Что ж, спасибо. До свидания, – попрощался следователь. В этот момент до его слуха долетел детский плач, и Марина поспешила запереть дверь.

Клементов вышел из подъезда, снова закурил. Что-то его настораживало в этой Каевой. Какая-то она была уж слишком спокойная, словно ждала его. Он посмотрел вверх на окна третьего этажа, убеждённый что она смотрит на него, спрятавшись за шторкой и всунув своему отпрыску в рот наполненную молоком грудь, и нервно покачивая. Он уже собирался вернуться к машине, как из подъезда вышла тучная женщина средних лет с бородавками на носу и подбородке. Она сразу обратила свой грозный взгляд на незнакомца.

– Кого-то ищите? – спросила она, намекая на то, что в их дворе чужаков не жалуют.

– Да, – следователь сразу предъявил ей удостоверение. Она, чуть ли не уткнувшись носом, ознакомилась с документом. И сразу стала уважительно смотреть на него.

– Как я могу к вам обращаться? – он убрал удостоверение обратно.

– Любовь Леонидовна, – всё ещё недоверчиво ответила она.

– Давно здесь проживаете? – он взглядом указал на дом.

– Да лет уж двадцать почитай, – усмехнулась та.

– Значит семью Левицких знаете? – Клементов чувствовал, что бабуля наверняка знаете все слухи в округе.

– А то! – красноречиво отреагировала Любовь Леонидовна и её понесло. Этого и добивался следователь, – Бедная девочка. Это всё её кабель виноват.