– Из твоего дома? Это мой дом, я законный наследник.
Сорокина рассмеялась:
– Какая неожиданность, что твой отец упомянул в завещании только меня… Он был таким же ничтожеством, как и ты, – продолжала она, давясь пьяным смехом. – Не заметил, как я обвела его вокруг пальца.
– Не говори так о моем отце.
– Почему? – Она все еще не воспринимала его всерьез. – Оба вы так и не поняли, что за шутку я с вами сыграла. Ты обвиняешь Диану? А ведь она не сделала тебе ничего плохого. – Сорокина противно захихикала. – Это ведь я тогда подложила белье Дианы в твой ящик и подбросила тебе те фотографии. А потом скормила твоего вонючего хомяка кошке.
Глава 80
Арне и сам не смог бы объяснить, почему вдруг изменил направление движения и вместо Вайсер Хирш, где проходила полицейская операция, поехал к лесопарку Блазевиц. Еще Фридрих Шиллер увековечил это место в фамилии одного из героев трагедии «Валленштейн» – Густеля фон Блазевица.
Излюбленное место проживания художников, певцов и музыкантов. Именно вокруг них, людей искусства, и их больных фантазий крутились сейчас мысли комиссара. В этом квартале проживала и Екатерина Сорокина – одна в доме покойного второго мужа.
По дороге Арне несколько раз звонил диве на стационарный. Трубку не брали, что совсем не обязательно было дурным знаком. Сорокина могла отмечать круглую дату где-нибудь в другом месте.
Но надежды рухнули, как только Арне, остановившись возле виллы Грюндерцайт, выбежал во двор по усыпанной гравием дорожке и увидел внедорожник.
– Проклятье!
Следующий звонок комиссара был в командный центр и касался хода операции в Вайсер Хирш. Арне совсем не удивило, что полицейские не обнаружили в том доме ни Антонии, ни похитителя. В самой лаконичной форме комиссар заявил, что мишенью преступника является оперная дива Сорокина. На подробные разъяснения не было времени.
– Жизнь восьмилетнего ребенка в опасности, мне срочно нужно подкрепление.
Продиктовав адрес, Арне дал отбой и прошмыгнул к двери, пригнувшись и держа пистолет перед собой. Заглянув в окно первого этажа, он ничего не увидел. Окно на противоположной стороне дома было приоткрыто и зафиксировано в положении под углом. Изнутри слышалась музыка. В лучшие годы Арне шутя преодолевал подобные препятствия, но на этот раз замок не поддавался. В отчаянии комиссар налег на створку плечом. Петли прогнулись, винты ослабли, а потом послышался страшный треск. Убийца не мог его не услышать, но Арне нужно было действовать.
Ругаясь, он протиснулся в образовавшуюся брешь и тут же пожалел, что пренебрегал ежедневными тренировками. Кроме того, очень мешал живот. Встав на подоконник, комиссар потерял равновесие, упал головой вперед и сильно ударился подбородком о пол. На несколько секунд все вокруг закружилось. Вдобавок Арне порезался при падении. Схватил пистолет окровавленной рукой и поковылял через комнату.
Комиссар находился в гостиной, где играла музыка и стоял стационарный телефон. На стенах висели старинного вида полотна, среди них портрет Сорокиной в платье эпохи барокко. Штиллер покачал головой и примкнул ухом к дверной створке. Два голоса, мужской и женский, спорили на повышенных тонах. Антония плакала, а Сорокина…
– Она смеется… – прошептал удивленный Арне. Взгляд комиссара переместился на бутылку коньяка и пустой бокал рядом. – Она смеется над ним.
Очевидно, ни хозяйка, ни ее незваный гость не заметили его громкого вторжения. Хоть в этом Арне повезло, если можно считать везением оказаться в двух шагах от серийного убийцы.
– А потом скормила твоего вонючего хомяка кошке, – услышал Арне голос Сорокиной из-за закрытой двери.