— Надо же… — пробормотал Гэндальф, провожая Гэджа задумчивым взглядом — выслушав поручение, тот коротко кивнул и выскользнул из комнаты бесшумно, как тень. — Я только хотел спросить тебя насчет орков, средь бела дня разгуливающих вокруг Изенгарда как у себя дома, но теперь, вижу, нужда в этом явно отпала. Теперь-то ясно, откуда тебе стало известно о моем визите…

— Ты встретил Гэджа в горах вчера вечером? — перебил Саруман.

— Именно. И будь я проклят, если уже тогда не заподозрил в его поведении нечто совершенно несвойственное для орков! Откуда он взялся? И что, интересно, делает у тебя в Ортханке?

Белый маг смотрел на собеседника искоса, по-прежнему чуть заметно улыбаясь в усы.

— Ты опять задаешь вопросы, Серый.

— Неужели только я один?

— К сожалению, нет. Впрочем, это давняя история… а также довольно нудная, долгая и запутанная.

— Если ты заметил, я только что пришел, Саруман — и готов задержаться столько, сколько потребуется, чтобы выслушать тебя до конца, — посмеиваясь, заметил Гэндальф. — А хорошая история, как и доброе вино, от многолетней выдержки становится только вкуснее.

Но Саруман его тона не поддержал:

— Я не думаю, что это была хорошая история, Гэндальф. Я бы даже сказал, что это была очень нехорошая история. Этого звереныша принес мне Бальдор… мой одноглазый сотник, ты его не помнишь, конечно… так вот. Его дружинники обнаружили неподалеку от Изенгарда ватагу орков — каких-то не то беженцев, не то переселенцев, не то просто бродяг, Моргот их разберет. Разумеется, местность пришлось… зачистить во избежание дальнейших неприятностей, тем более что в те времена в округе и без того было неспокойно.

— Но этот звереныш уцелел? Почему?

Саруман хрипло усмехнулся.

— Потому что его мамашу не добили сразу… а Бальдору отчего-то пришло в голову, что, умирая, она в припадке отчаяния доверила ему своего беззащитного детеныша и слезно просила о нем позаботиться.*

— Эм.

— Впрочем, это еще не все. При нем нашлась одна странная вещица…

— Какая вещица?

Саруман не ответил. Вновь тихонько скрипнула дверь — своей неизменной бесшумной поступью в горницу скользнул Гэдж, принес большой, многообещающе побулькивающий глиняный кувшин, а также начищенное до блеска медное блюдо с капустными пирогами, холодными ломтями вареной говядины и тарелкой мясного супа — снедью простой и непритязательной, но равно уважаемой как в скромной хижине крестьянина, так и в роскошном королевском дворце.

Саруман расслабленно откинулся на спинку кресла.

— Составишь нам компанию, Гэдж? — лениво спросил он у орка. — Впрочем, не советую, потому что наш незваный гость явно горит желанием задать тебе парочку глупых, бестактных и неуместных вопросов… Ведь так, Гэндальф?

— Ты забыл добавить, что у меня к этому дар, — сухо заметил волшебник.