— Ну, раз уж ты так настаиваешь, от чарки-другой, пожалуй, не отказался бы.
— В таком случае, не обессудь, тебе придется приготовить новую порцию — все необходимое найдется аккурат на столе. Да подбрось в камин пару поленьев посуше… Ортханк за последние месяцы промерз до самого последнего камешка, никакого топлива не хватило бы, чтобы как следует его прогреть. Зима в этом году выдалась просто мерзостной, ты не находишь? — И Саруман улыбнулся так многозначительно и так горделиво, точно видел в этом исключительно собственную заслугу. — Лет сто я уже не припомню в Рохане таких холодов.
Ингредиенты для глинтвейна требовалось смешивать в глубокой медной посудине с ручками в виде виноградных лоз. На помощь волшебнику из темного угла явился Гарх, прошелся туда-сюда по столу, остановился возле бутыли с вином и, склонив голову к плечу, очень внимательно просмотрел на свет её содержимое. Видимо, ворону так часто доводилось быть свидетелем подобной стряпни, что он уже мнил себя изрядным знатоком в этой тонкой области.
— Здравствуй, Гарх, — с улыбкой приветствовал его Гэндальф, и ворон церемонно кивнул в ответ, словно чинный градоначальник, принимающий дары от явившегося с поклоном дружественного посольства. — Как поживаешь? Рад видеть тебя пребывающим в трезвой памяти и здравом уме.
Гарх был явно польщен вниманием гостя, хоть и постарался этого не показать.
— Отрадно сознавать, — сдержанно прокаркал он, — что хоть кто-то считает меня пребывающим в трезвой памяти и здравом уме. Но на самом-то деле я уже далеко не тот, что прежде: лысоват, слеповат… глуповат, эхехе. Кстати говоря, — он просверлил чашу в руках волшебника внимательным взглядом, — раз уж ты взялся за стряпню, добавь-ка для аромата крохотную щепотку черного перца. Право, ничто так не греет душу на исходе зимы, как добрый глоток подогретого винца, благоухающего бодрящим перцовым духом…
— Ишь ты, любитель перцовки! — процедил из своего угла Саруман. — А мне до сих пор казалось, что ты ратуешь за безупречно трезвый и высоконравственный образ жизни.
— Одно другому не мешает, — ледяным тоном отрезал Гарх. — И, во всяком случае, я никогда не ратовал за необузданные пьяные оргии, которые…
— Кстати, — вполголоса перебил Гэндальф. — Пьяные оргии меня пока не интересуют, но чем-нибудь самую малость перекусить, по-моему, было бы весьма неплохо. Как по-вашему, а?
Саруман сделал задумчивое лицо. Белый маг и глава Ордена Истари никогда не был особенно гостеприимным, да, собственно говоря, и не старался таковым казаться.
— И чем же мне тебя попотчевать, дружище? Сдается мне, ломоть чёрного хлеба и простецкий шмат сала — как раз то, что требуется усталому путнику на исходе утомительного дня, дабы восстановить утраченные силы…
— Сало и хлеб? Гм. А что, подвалы Ортханка оскудели сочной жирной ветчиной и пшеничными калачами?
— Видимо, оскудеют, — проворчал Саруман, — если ты задержишься тут подольше…
— Смею надеяться, — бодро заметил Гэндальф, — что ты переживешь эту страшную потерю с присущим тебе неугасимым жизнелюбием и верой в лучшее.
— Мои скромные запасы жизнелюбия вовсе не безграничны, — буркнул Белый маг, — в отличие, по-видимому, от твоих неиссякаемых залежей нахальства. — Он сердито нахохлился в своем деревянном кресле, будто сыч, упустивший из-под носа особенно жирную мышь. Позвал, чуть повысив голос: — Гэдж! Будь так добр, поди-ка сюда!
Чуть скрипнув, приотворилась створа высокой двери в дальнем, темном углу помещения. В горницу скользнула невысокая плотная фигура и остановилась неподалеку от камина, в полутьме, на границе света и тени.
Гэндальфа вдруг одолели смутные подозрения — фигура показалась ему странно знакомой, хотя сегодня ни вязаного шерстяного шарфа, ни меховой куртки с капюшоном, ни неуклюжего застенчивого смущения при ней не имелось. Волшебник внимательно присмотрелся…
— Ты меня звал, Саруман? — негромким хрипловатым голосом спросил вошедший в комнату орк. Потом, поколебавшись мгновение, повернулся в сторону Гэндальфа и отвесил гостю слегка неловкий поклон. — Здравствуйте, мастер Гэндальф.
— Ну здравствуй… Гэдж. Теперь я, по крайней мере, знаю, как тебя зовут, — пробормотал маг, — а то ведь вчера, старый дурень, и не догадался спросить. Да и с твоей стороны было как-то невежливо бесследно исчезать, не сказав мне на прощание ни единого слова, ты не находишь?
— Ладно, не приставай к парню, — посмеиваясь, встрял Саруман, — если бы ты увидел себя со стороны, Серый, то, полагаю, ничуть не удивился бы его намерению — весьма разумному — держаться от тебя как можно дальше. Ползучий лишай, знаешь ли, очень плохо поддается лечению, да и песчаных блох за неделю не выведешь… Ну да Творец с тобой, старым бродягой! Вот что, Гэдж, — деловито обратился он к орку, — ступай-ка на кухню, собери там чего-нибудь съестного, что осталось от ужина, да прихвати кувшин вина в кладовой, думаю, лишним он тут не станет.