Он застегнул пиджак на все три пуговицы. У Елены Гладстоун красивая грудь. Странно, что он не замечал этого раньше. Ножки и бедра тоже ничего себе. Не пытаясь скрыть свои намерения, он подошел к двери и запер ее на два замка.

Повернувшись, он увидел на лице доктора Гладстоун широкую улыбку. У нее был большой соблазнительный рот, полный чудесных зубов, и притягательная улыбка. Мужчине трудно устоять перед такой улыбкой, и она почувствовала это. Она сама стала расстегивать блузку, но Элмер Липпинкотт-старший не отпустил ей на это времени. Он с не свойственной для 80-летних стариков стремительностью пересек кабинет, поднял ее сильными руками над полом и поволок к синему замшевому дивану.

Наверху, в спальне Элмера Липпинкотта, проснулась его жена Глория. Сначала она сладко потянулась, потом открыла глаза. Посмотрев направо и не обнаружив рядом мужа, она взглянула на часы на мраморном прикроватном столике. Потом она с улыбкой потянулась к кнопке радом с часами.

Спустя 20 секунд в спальню вошел через боковую дверь высокий зеленоглазый брюнет в спортивной майке и синих джинсах.

Глория Липпинкотт устремила на него выжидательный взгляд.

– Заприте двери, – распорядилась она.

Он запер все двери и замер.

– Обследуйте меня, доктор, – сказала она.

– Для этого я здесь и нахожусь, – ответил доктор Джесс Бирс, широко улыбаясь.

– Изнутри, – уточнила Глория Липпинкотт.

– Конечно, – сказал он. – Для этого я здесь и нахожусь. – Он шагнул к ней, спуская джинсы.

Элмер Липпинкотт застегнул молнию на штанах и опять надел пиджак.

– Вы совсем как молодой, – сказала ему доктор Елена Гладстоун. – Ммммммм....

– А как же! Спасибо здоровому образу жизни, диете и...

– Хорошей дозе любовного раствора из лаборатории «Лайфлайн», – закончила за него рыжая докторша, вставая с дивана и оправляя юбку.

– Я щедро жертвую деньги на благотворительность, – сказал Липпинкотт. – Но ваша лаборатория – первая, отплатившая мне добром за мою щедрость.

– Нам только приятно оказать вам услугу.

На столе у Липпинкотта зазвенел внутренний телефон. Он поспешно схватил трубку.

– Я думаю о тебе, дорогой, – сказала Глория Липпинкотт.

– А я – о тебе. Как самочувствие?