Глаза поддались. Эд стеклянным взглядом буравил купол, вдавливая в него руку. Он был в сознании и больше не кричал. Просто колдовал. Подпитывал разом все руны. Мама крепко держала его, жмурясь от света.

Люди, подпитывающие Эда, стали постепенно отходить или падать в обмороки — у них кончалась энергия.

Учитель усилил напор на купол. Тёмное плетение проседало.

Численность рядов на той стороне всё сокращалась. Один за одним они уходили.

Тёмное плетение помутнело. Конец близится. А за мамой и Эдом ещё целых три человека, считая старуху. Сейчас они нас вытащат.

Я прикрыла глаза, но вдруг свет усилился. Через весь шум раздался крик Джастина.

Откуда-то взялись силы обернуться на него. Откуда энергия, если источник почти пуст? Не может же он взять её больше, чем у него есть?

Чёрт. Выгорание источника. Когда энергии расходуется больше критического. От Джастина стали отлетать чёрные эфемерные лоскутки — кусочки пузыря, сжигаемого ради энергии. Неостановимый процесс. Необратимое повреждение источника.

Ужасно, но завораживающе.

Снова закрылись глаза. Снова вдох-выдох. Снова и снова.

Я опять заставила себя осмотреть мир.

Плетения сияли, затмевая всё вокруг. Но на другой стороне возле двух сцепившихся фигур мамы и учителя не было ни одной другой. Зато летели, как осенние листья обрывки белой материи.

Рука Эда соскользнула с купола — напор белого плетения ослаб. Но через несколько мгновений, мама подняла его руку и прижала назад.

Купол и чёрное плетение в его центре затряслись.

Мгновение.

Глаза застелила белая пелена.

…

113. Луна.

…

Не раздалось ни звука. Хотя, быть может напротив, звуки были такими громкими, что меня на время оглушило. Это вполне объясняло и внезапно прервавшийся шум. Чёрное и белое сияние погасли, но яркие пятна в глазах мешали рассмотреть что-либо.