Палочка от тафов отправилась в мешок с продуктами. Такими тонкими щепками было удобно растапливать камин. Я передала свою Эду, чтоб она оказалась там же.
— Так что насчёт лавки? Клумба меня не устраивает — во взрослом возрасте, когда есть время, деньги и возможности, а дама любит розы — драть ромашки посреди улицы не солидно.
Я хмыкнула:
— Есть.
Главы 108–113. Пацифика, Луна, Пацифика, Луна
…
108. Пацифика.
…
В двери повернулся ключ. Луна и Эдмунд пришли. Я не оторвалась от нарезки салата.
— Мы пришли, — Луна мелькнула в коридоре и убежала на второй этаж, в свою комнату. Эд какое-то время возился возле двери, чем-то шуршал.
Хм… Что это за странное пятно на яблоке? Лучше срезать.
Босые ноги зашлёпали по паркето. Краем глаза я видела со стороны входа на кухню какое-то шевеление.
Какое глубоко повреждение на этом яблоке — надо много срезать.
Я сосредоточенно строгала испорченный фрукт, всё ещё надеясь, что из него можно будет добыть в салат сколько-то хорошей мякоти.
Эдмунд стоял ровно за мной.
— Не виси, пожалуйста, над душой, — пробормотала я. Откладывая яблоко, из которого, наконец, удалось выделить часть лишённую подозрительных пятен.
— Надеялся, ты обернёшься, — Эд опустился на ближайший стул. В руках у него был пышный букет.
Розы нежного розово-пурпурного цвета. Одиннадцать крупных цветов.
Это мне?! Горло перехватило от странной эмоции.
Восторг? Отчасти. Букет, как букет, самый обычный — нечему восторгаться.