— Постойте. Значит, король ухаживает за Елизаветой?

— Сам папа римский склоняется к тому, чтобы дать разрешение на их брак, — раздраженно ответил сэр Роберт. — И как тебе хваленая испанская щепетильность? Если королева не умрет в ближайшие месяцы, Филипп будет добиваться расторжения их брака, чтобы жениться на Елизавете. Если королева умрет, Елизавета — прямая наследница престола и еще более лакомый кусочек. И через какой-нибудь год она — законная супруга Филиппа.

— Этого не может быть! — в ужасе воскликнула я. — Это же прямое предательство. Самый гнусный, самый подлый удар, какой он только может нанести своей жене. Такого Мария точно не переживет.

— Неожиданный шаг. Крайне неприятный для любящей жены, — усмехнулся сэр Роберт.

— Ничего себе «неожиданный шаг»! Говорю вам, она умрет от горя и стыда. Получается, она повторяет судьбу своей матери, которую король Генрих просто отпихнул от себя. Ее мать сменили на Анну Болейн. А ее сменят на дочь Анны?

— Да. Я же не зря назвал его вероломным испанским псом.

— А что Елизавета?

Сэр Роберт посмотрел мне через плечо и встал.

— Спроси у нее сама.

Я тоже встала и сделала реверанс. Черные глаза Елизаветы глядели на меня сердито. Идя сюда, она видела, как мы сидим с сэром Робертом и он водит веткой жимолости по моей шее. После игр в жмурки ей это вряд ли понравилось.

— Здравствуйте, ваше высочество.

— Здравствуй, бывшая шутиха. Сэр Роберт рассказывал мне, что ты вернулась и стала настоящей женщиной. Вот только я не ожидала увидеть тебя такой…

Я ждала, не рассчитывая на комплемент.

— Такой толстой, — сказала Елизавета.

Она наверняка хотела меня оскорбить, но я лишь громко расхохоталась. Ее ревность и грубость были совсем детскими.

Елизавета тоже засмеялась. Дуться она не умела.

— Зато вы, принцесса, еще прекраснее, чем прежде, — сказала я, как и подобало вышколенной придворной.

— Надеюсь. А о чем это вы тут шептались, сидя чуть ли не в обнимку?

— О вас, — искренне ответила я. — Королева послала меня узнать, как вы тут поживаете. И я с радостью поехала, поскольку давно хотела вас видеть.

— А ведь я тебя предупреждала: торопись, пока не стало слишком поздно.