Это ее первое смелое решение как вдовы и как регентши, и наградой ей становится облегчение на лицах детей, когда они прибывают в Анжер.

Иоланда знает, что Карл и Мария не останутся с ней надолго. Перед смертью мужа она посоветовала Карлу, раз он теперь дофин, учредить собственный двор в Бурже, столице герцогства Берри, – это должно стать для него хорошей отправной точкой. Людовик хорошо знал этого город – он часто навещал дядю, герцога Беррийского. Карл решил последовать его совету и обосноваться в Бурже: он не только красивый, но и сильный и процветающий, к тому же его жители верны королю. Мария с ее любовью к искусству будет счастлива жить среди сокровищ герцога Беррийского, а размещенное в Бурже войско защитит дофина с невестой. Это богатая область в центре Франции, и жители там осторожные и немногословные. Новые владения дофина – поистине благодатные земли: с густыми лесами, где можно вволю поохотиться, с чистыми полноводными реками, с тучными стадами, плодородными полями, садами и виноградниками, – и Иоланда рада за Карла.

Труднее всего ей отпустить в Бурже Марию. Она знает, что должна, – отныне ее место возле Карла, тем более что теперь рядом с ним уже не будет bonne mère, готовой поддержать его и направить. У Марии есть голова на плечах, и они с Карлом хорошие друзья. Иоланда рассчитывает, что их дружба будет только крепнуть и Карл будет прислушиваться к советам Марии, хотя в этом она не уверена. Новый статус определенно повлиял на его самомнение, и, возможно, он будет ценить советы Марии не так высоко, как советы ее матери. Но, по крайней мере, та сможет посылать Иоланде подробные отчеты о том, что происходит при новоиспеченном дворе, и при необходимости попросит мать о помощи.

Как бы трудно ей ни было расставаться с Марией, прощаться с Хуаной еще тяжелее: это ее главная опора с самого детства, последняя ниточка, которая связывает ее с прежней жизнью. Но Иоланда хочет быть уверена, что рядом с ее дочерью будет кто-то честный и умелый, кто-то, кому можно доверять. Иоланда теперь стала взрослой, опытной женщиной, и она понимает, что отныне ей придется полагаться только на себя.

В прошлом году Карл возглавлял многие заседания и встречи государственных мужей и относился к своей роли необычайно серьезно. И это не прошло для него бесследно, а, напротив, оказало на него значительное влияние. Подпись Карла уже появилась на нескольких важных указах, сочиненных его отцом, – почерк у него твердый, красивый и разборчивый, спасибо bonne mère, и свою размашистую подпись он ставит уверенной рукой.

И все же многое в приемном сыне беспокоит Иоланду, многое идет вразрез с его новообретенным статусом. Карл часто наведывается со свитой в Анжер и Сомюр, и герцогиня внимательно за ним наблюдает, подмечая, как он ведет себя в тех или иных ситуациях, в особенности как реагирует на неизбежную лесть, с помощью которой его приближенные надеются улучшить свое положение при дворе. В основном он просто улыбается, и по его глазам Иоланда видит, что он не верит ни единому слову. Видимо, нет ничего удивительного в том, что он стал циником – и при этом остается реалистом. Иоланда часто замечала, каким обаятельным он может быть с людьми, хотя про себя над ними смеется. Он беседовал об этом с ней и с кузенами, прямо говоря, что не упустит случая польстить любому человеку ради достижения собственных целей.

Когда Иоланда укоряет Карла, тот добродушно смеется:

– Bonne mère, вы же знаете, что все так и есть. Из тех, с кем я знаком, большинство пытается так или иначе меня использовать. Очень мало людей, которые подобны вам и вашей семье и заслуживают такого же обращения.

Иоланда ничего на это не отвечает, но ее уже какое-то время тревожит, что Карл в целом лишен представлений о морали. Теперь, став дофином, он наловчился держать своих придворных под контролем, оказывая им благосклонность – на то, чтобы купить их верность, ему не хватает средств, – и эта новая черта пугает Иоланду. Карл легко раздает приближенным должности, ему ничего не стоит это делать, и при этом любой из них только и мечтает, что о высоком месте при дворе. Возможно, это обычная хитрость, но Иоланде его манипуляции не дают покоя. Какой из него выйдет король?

Когда Карл был еще ребенком и только приехал в Анжер, он часто развлекал семейство историями о том, что происходило при дворе у его отца. Карл часто видел, как его дядья и кузены придумывают важные должности и раздают их тем, кто меньше всего для них подходит. Когда он спросил какого-то дядю, зачем они это делают, тот ответил: «Эти люди могут нам пригодиться, а когда мы достигнем цели, их всегда можно будет сместить или полностью себе подчинить». Он рассказывал это со смехом, и Иоланда надеялась, что сам он никогда не станет так поступать. Но ее надежды не оправдались.

Как-то раз в Анжере она услышала, как Карл дразнит Жана Дюнуа:

– Эй, кузен, хоть вы и сын Людовика Орлеанского, вы его незаконный ребенок и ничего не унаследуете – то есть, по сути, вы никто! Но если вы сделаете как я говорю, то, возможно, однажды я награжу вас титулом и обширными владениями! Что скажете?

Она никогда не забудет, как Жан Дюнуа загадочно улыбнулся, точь-в-точь как его отец, и ответил со всей прямотой:

– Дорогой мой высокородный кузен, как хорошо, что вы рассматриваете возможность так меня возвысить, когда, как вы верно заметили, по сути я никто.

Хотя Карл до сих пор не сделал своего кузена «кем-то», его воинские таланты не остались без внимания. Дофин назначил Жана Дюнуа своим конюшим, и теперь тот должен сопровождать Карла в его поездках – тот путешествует по стране, чтобы удостовериться, что люди ему верны. Но Жан все равно время от времени заезжает проведать королеву Сицилии. Во время одного из таких визитов Иоланда, глядя на него, понимает: что-то стряслось. Они поднимаются по широким ступеням на второй этаж, и Иоланда велит принести пирог и подогретое вино.

– Присядь, мой юный друг, и поделись со мной новостями, – говорит она.

Жан смотрит на свои руки, потом поднимает взгляд на нее.

– Мадам, как вы наказывали, я приехал доложить вам о происшествии, о котором, как я думаю, вам стоит знать, поскольку оно может отразиться на дофине.

– Расскажи мне все, – вздыхает Иоланда. Видимо, случилось что-то серьезное, если он специально к ней приехал. Но она и представить себе не может, что за ужасную историю поведает ей Жан, с трудом подбирая слова.

– Дофин попросил моей помощи и поставил меня командовать его войском – он набрал туда полторы сотни солдат из Берри. Мы объезжали замки Луары; дофин так и рисовался и повсюду кричал о том, что поддерживает арманьяков, – словом, вел себя как бургиньоны, только наоборот. Мы прибыли в Азе-лё-Ридо – небольшой замок, обнесенный рвом, между Туром и Шиноном… – он умолкает.