Следователь подался поближе к монитору и указательным пальцем правой руки начал тыкать в клавиатуру.

– Накануне у вас не было ссор, обид?

– Нет.

– Кто-то может подтвердить, что с восьми до двенадцати вы находились на работе?

Игорь приподнял брови и потер заросший подбородок.

– Коллеги. Больные. Вам нужны фамилии?

– Нет. Пока нет. Просто запишу «Коллеги и пациенты». Не подумайте, что я к чему-то клоню. Просто отрабатываю обычную схему. Чаще всего преступник бывает знаком с жертвой. К тому же ваша девочка – приемная. В таких ситуациях мы всегда начинаем с родителей.

Он замолчал и перевел взгляд с экрана на Игоря.

– С вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? – спросил Кононов.

– Нормально.

– А выглядите скверно. Даже для сложившейся ситуации. Ладно. Вернемся к делу. Я уже спрашивал, но хочу, чтобы вы подумали еще раз. Накануне исчезновения детей вы не замечали ничего необычного? Чего-нибудь, что происходило не так, как всегда.

Странного… Да только странное и происходило. Но если Игорь изложит все свои наблюдения, за дальнейшими событиями ему придется следить из окна дурдома.

– Ничего, кроме того, о чем я вам уже говорил.

– Ну, может быть, машина какая-то долго под окном стояла, или кто-то несколько раз звонил с незнакомого номера, или еще что-нибудь?

Утренний телефонный разговор наверняка заинтересовал бы Кононова. И Солодовникову они бы без труда отыскали. Хотя что ее искать? Комната двадцать восемь в гостинице «Уют» на месте общежития литейно-механического завода. Но если бы детей похитила Солодовникова, наверняка она захотела бы сохранить разговор в тайне. Или, может быть, она уверена, что Игорь будет молчать обо всем, что связано с Деревом счастья. Тогда один-ноль в пользу команды «Полоумные бабки».

– Нет.

– Может быть, дети вели себя странно?

– Да нет, все было как обычно.

Вытянутый палец следователя трижды клюнул клавиатуру.

– А я вот столкнулся со странностями, когда начал прорабатывать вас, Игорь Андреевич. – Кононов прищурился и поднял взгляд. – Я пробил вас по базе. Ни судимостей. Ни административных взысканий. Восемь штрафов ГИБДД за двадцать шесть лет водительского стажа. Можно сказать, образцовый гражданин. Ничего интересного, за исключением одного эпизода четырнадцатилетней давности. Сейчас, с учетом вновь открывшихся обстоятельств, вас бы судили. А тогда вы отделались выговором с последующим увольнением. Я имею ввиду того маньяка, которого вы выпустили из больницы. Его поймали четыре года назад, и он повесился в камере следственного изолятора за день до вынесения приговора. Сурового приговора, надо думать.