В настоящий момент я должен упомянуть, что я в тюрьме уже десять месяцев и что меня без объяснения причин держат в строгом одиночном заключении, основания которого мне неясны; и я чувствую, что при таких обстоятельствах я могу не давать дальнейшие показания. Сначала я хотел бы узнать о своем положении: нахожусь ли я здесь просто в качестве свидетеля, или кто-то должен предъявить мне обвинения.
Наконец Моргена освободили и отправили в Германию для денацификации — этот процесс растянулся до мая 1951 г.[489]
Морген и Мария давно хотели пожениться. Однако при рейхе как офицер СС он должен был получить разрешение от Главного управления по делам расы и поселений (Rasse- und Siedlungshauptamt), которое требовало доказательств того, что у пары не было расовых, идеологических или связанных с состоянием здоровья препятствий. С этим возникли проблемы: Гиммлер хотел, чтобы офицеры СС женились на выносливых молодых женщинах, которые рожали бы много расово чистых арийских детей. Но Мария Вахтер была вдовой, на четыре с половиной года старше Моргена[490]. В 1942 г. разрешение на брак не было получено по причине разницы в возрасте[491].
Отчаявшись доказать фертильность Марии, они решили зачать ребенка — способность родить была важнее законности отношений, — но беременность Марии прервалась после того, как она была ранена во время воздушного налета. В отчете о своем семейном положении, представленном в Главное судебное управление СС, Морген признал, что перспективы новой беременности неблагоприятны[492]. Тем не менее Главное управление возражать против выдачи разрешения на брак не стало[493]. Отдел общественного здоровья во Франкфурте подтвердил здоровье Марии и ее происхождение[494], однако разрешение так и не было выдано. Морген рассказывал о своих мытарствах одному из следователей Корпуса контрразведки[495].
В: Вам известно RuSHA [Rasse- und Siedlungshauptamt]?
О: Однажды я имел с ним дело, когда подал заявление о браке, и оно было отклонено. […]
В: Почему оно было отклонено? Разве расовая чистота не была соблюдена?
О: Оно было отклонено. Я не могу сказать почему.
В: Я имею в виду, ваша невеста была немкой?
О: Да.
В: И оно было отклонено — невероятно. […]
О: Да, это было полным безумием. […] Мой кузен прошел через то же самое. Он был «старым борцом» [за национал-социализм], его жена тоже, но им пришлось ждать больше года — за это время национал-социализма не стало.
Марии Вахтер и Конраду Моргену пришлось ждать окончания войны и его освобождения из тюрьмы, прежде чем они смогли вступить в брак. Детей у них никогда не было.
19. Эпилог
К каким выводам мы можем прийти, изучив дело Конрада Моргена? В каком смысле он был «фанатиком справедливости»?
Его никак не назовешь фанатиком национал-социализма. Если он и испытывал к заключенным концентрационных лагерей презрение, оно всегда относилось к обычным преступникам, а не к евреям, цыганам или гомосексуалам. Думая о возможном поражении Германии, он переживал прежде всего за своих родителей, а также за бывших товарищей по эсэсовскому полку «Германия», большинство которых были иностранцами. В его бумагах, как военного времени, так и послевоенных, почти не упоминается Гитлер. Из этого мы можем сделать вывод, что Морген не был подвержен расистским, националистическим или тоталитарным настроениям.
Все свои чувства — кроме любви к матери и невесте — Морген направил на профессиональную роль, которую играл с подлинной страстью, — роль судьи СС. Но сама эта роль была противоречива. С одной стороны, судья СС применял тот же свод законов, что и гражданские и военные судьи, — отдельного эсэсовского свода законов не существовало. С другой стороны, эсэсовский судья допускал иное применение гражданских и военных законов к членам СС. Поэтому Морген имел дополнительное обязательство, которого не было у других судей, применявших тот же свод законов, — обязательство хранить приверженность ценностям СС.
Поначалу Моргену удавалось совмещать эти обязательства. Воспринимая преступление преимущественно как проявление «порочного характера», он мог одновременно соблюдать и закон, и стандарты СС. Поэтому увлечение Моргена разновидностями «порочных характеров» соответствовало его роли эсэсовского судьи.
У Моргена была своя интерпретация эсэсовских добродетелей. Чувствительность к критике его членства в СС и воодушевленность традиционными представлениями о чести побудили его, 28-летнего, вызвать Карла Юлиуса Шпека на дуэль из-за пустяковой насмешки. Но вскоре он пришел к собственной, более утонченной концепции чести. Официальный девиз СС гласил: «Моя честь — это верность» — «Meine Ehre heißt Treue», но верность чему? Если не считать нескольких шаблонных предложений, Морген не выказывал верности ни партии, ни фюреру. Генриху Гиммлеру, рейхсфюреру СС, он подчинялся по службе, но не был привержен ему как личность и даже расширил границы послушания. Однако тут есть и загадки. Как в январе 1945 г. его могла тронуть речь Гиммлера о «добродетелях офицера» и как он смог назвать рейхсфюрера «великим человеком с чувствительным сердцем», зная об операции «Праздник урожая» и об «окончательном решении еврейского вопроса»?
Верность Моргена была скорее верностью идеалам СС в его собственном представлении — верностью элитному корпусу, отмеченному такими вечными добродетелями, как честность и достоинство. Морген сохранял верность этому образу СС даже после войны, защищая эту организацию и осуждая тех, кого он считал предателями ее идеалов.