– Хрен знает. Планировка дома чисто гражданская, а периметр как у секретного объекта. У немцев так офицерские бордели охраняли.

– Да ну?

– Вот тебе и ну. Немцы с комфортом воевали, им даже на передовую шлюх возили. Наших, угнанных в Германию, баб. Пятнадцать минут на солдата, три минуты на передых и помывку, и новый заход. Выдавали резинки и деньги, чтобы услуги оплатить. И чтобы поза одна – сверху, иначе трибунал.

– А офицеры?

– Тем домик отдельный отводили. Комната, кроватка и свежее белье. И девицы всё больше были из Франции или Голландии. Только евреек и цыганок брать запрещалось. Всю ночь можно было кувыркаться под шампанское и патефон. А чтобы их партизаны не тревожили, охрану вокруг выставляли. Вроде как здесь. Берегли они офицеров от связей с местным населением, чтобы они по мужскому делу чего лишнего где не сболтнули. Строго за этим следили. У нас офицер с местной шлюшкой закрутил, а та женой начальника НКВД оказалась. Так его звания лишили и на фронт отправили, а ее в расход. Изнасиловать и пристрелить – прощалось, а долгий роман – нет.

– Так здесь что, бордель?

– Вряд ли. За каким нам в бордель прорываться? И зачем его роте бойцов охранять? Здесь партизан нет. И борделей у нас тоже нет.

– А помнишь, как Пётр Семёнович разговор свернул, когда кто-то сказал… Что сказал?

– Я сказал, что эта хрень пионерский лагерь напоминает, или дачу…

– Для пионерского лагеря здесь места маловато, а вот для дачи… Для дачи – в самый раз.

– Дача с охраной?

– Значит, не простая дача, а кого-то с портретов дача! Которые в красных уголках на стенах развешаны.

Крюк согласно кивнул.

– Урки при мне трепались, что есть в Подмосковье места, куда лучше не соваться, потому что там под каждым кустом менты хоронятся и лютуют, что волки. Якобы там дачи больших начальников расположены. Не знаю, так это или не так, но обычно урки много чего знают.

– А где, не говорили?

– Болтали, что в районе Поклонной горы дача самого… Но, может, это трёп.

– А ну, дай карту… Кто у нас есть из летунов?

– Савельев. Он по пьянке комэска застрелил, ну ему и впечатали по полной, погоны и Звезду Героя сняли. Он в войну на штурмовике летал, Москву прикрывал.

– Давай его сюда.

Притащили Савельева.