– Припасы есть? – спросил незнакомец.

– Немного есть. Но на всех недостаточно.

– На всех и не надо. Главное, чтобы вам самим хватило. Следующая кормежка будет только завтра. Воду привозят вместе с едой, но если есть желание прогуляться – неподалеку течет родник.

– Мы видели, когда проходили мимо.

– Угу. Вы – новенькие, так что место ваше будет ближе к Эпрону, – он указал рукой в центр площади. – Там сквозняки и дует, но другие не захотят тесниться, пока не узнают вас получше.

– Понятно.

Пока он выяснял для себя статус новоприбывших, нашу компанию взяла в кольцо плотная толпа людей. Их лица не выражали агрессию или неприязнь. Скорее, безразличие. Но эта колыхающаяся масса все равно слегка действовала на нервы. Я спиной чувствовал, как истерика начинает подкатывать к разумам моих спутников, поэтому старался говорить громким и уверенным голосом

– Собственно, мы здесь проездом. Нам как раз в Эпрон и нужно. Так что, мы вас не стесним.

Народ шарахнулся в стороны, словно я только что сообщил им о своей заразной болезни. Даже с лица местного заправилы на секунду спала маска философского спокойствия:

– В Эпрон? Вам нечего делать в Эпроне, поверьте.

– Они идут вниз… Они предназначены Эпрону… Эпрон… Эпрон…, – прошелестели по толпе испуганные возгласы.

Я решил сыграть на волне всеобщего страха:

– Таково назначение. Мы не можем ослушаться.

– Дайте дорогу падшим! – зычно скомандовал наш безымянный собеседник.

Впереди тут же образовалась просека, будто по снежной целине проехал снегоуборочный грейдер. Я медленно пошел вперед, девчонки и Лазарь не отставали ни на шаг, местный глава следовал рядом.

– А–а– а, за что вас всех сюда? – робко спросила Эрика.

– По–разному. Вообще–то, у нас не принято этим интересоваться. У каждого человека найдется собственный список грехов.

Невинный вопрос нашей нежной блондинки словно сорвал незримый замок, открыл шлюзы, бурлившие под напором давно сдерживаемых чувств.

– Меня сослали из Инфиделити за разврат, – сообщил кто–то сбоку. – Да какой это разврат? Почему…

Но ему не дал договорить низенький мужичонка с горящим взглядом. Он выскочил из толпы и ударил себя в костлявую грудь: