– Значит, все наши законы, нормы морали…

– Придуманы обществом, как противовес животному поведению. И Бог на страже выполнения этих заповедей.

– Ясно. Соблазны, пороки и прочее запретное веселье. Ну, а с Лавакроном–то что? Почему наше правительство замесило это тесто?

– С течением времени с религией начали накапливаться неприятности. Конкретно, их было три. Первая – все божественные книги писались для тогдашнего времени, с развитием технического прогресса многие части из них утратили свою актуальность и злободневность. Жрецы старательно избегали скользких мест, применяли все свое умение, чтобы вывернуть фразы в нужное и современное русло, но все равно, в целом картина получалась не очень привлекательная. Утомишься перечислять все казусы, что неудивительно – они писались, как инструмент для совершенно конкретной эпохи. Вот скажите, Велчер, почему величайшие мессии древности потратили столько своих сил на просветление тогдашнего темного населения и кинули все, как есть, на несколько тысячелетий? Почему бы им не появиться вновь – ситуация заслуживает их внимания более, чем когда–либо? Они что, бросили нас? Отговорки, что свод законов оставлен, и теперь все идет, как идет – не слишком убедительны. Или их появление, типа одноразового лотерейного билета? Попытка одна, и другой не будет? А почему? Проверка веры? Зачем что–то проверять, когда можно исправить? Нельзя? А почему раньше было можно? Таких вопросов масса, и беда в том, что официальные ответы могут удовлетворить лишь самый доверчивый и неразвитый ум. Остается слабая надежда на убедительность Армагеддона, как последней окончательной угрозы для человека. И откровенный шантаж бессмертием. Религия стала постепенно откатываться в нижние слои общества, она превратилась в удел и убежище для слабых. А верхи стали существовать, руководствуясь собственными представлениями о добре и зле. И это значит…

– Инстинкты…,– прошептал я.

– Именно. Нет, на виду они демонстрировали примерное соответствие канонам, но само поведение, решения, личная жизнь ставили на них клеймо измененности сознания. Низы послушно внимали нормам, верхи жили, как хотели. Когда в области верования общество начинает делиться на патрициев и плебс – это страшно. Но данная беда – не единственная, которая приключилась с религиями мира. Вторая проблема – многоконфессиональность. Фактор выживания племени превратился в причину, которая начала раздирать общество Земли на сектора. Различные подходы и формы поклонения стали яблоком раздора. Требовалось решить и этот вопрос тоже.

– А третья неприятность?

– Еще не догадался? Все просто, когда устаревает прежняя религия, цивилизация гибнет. Ее сметает новое высшее существо на остриях мечей его почитателей.

Беата оживилась:

– Погодите, Лазарь! В истории случались прецеденты, когда государства в полном составе переходили под новые знамена…

– Что говорит о немалой предусмотрительности их лидеров, не правда ли? Беда в том, что непонятно, откуда последует удар. И наше нынешнее правительство решительно не желает пускать дело на самотек в таком принципиальном вопросе. Нужна новая, тщательно продуманная идеологическая надстройка, которая объединит всех. Ответит на накопившиеся вопросы. А также обеспечит столь актуальное в нынешнем молниеносном цифровом мире оперативное наказание грешников. Ее ваяют сразу в срощенном с государственной системой виде, что абсолютно правильно – во все времена религии обслуживали именно интересы правящего строя. Причем, наши представители власти – люди очень умные, и они изначально запихнули всю чиновничью верхушку в ту же кухонную машину. Теперь грядущим поколениям законников будет неповадно считать себя избранниками богов, они так же подконтрольны управляющему процессору, как и низшие классы. Молодцы, а? Осталось поднастроить режимы и нажать на окончательную кнопку «Пуск». Все закрутится само собой. Какие–то потайные ходы они себе оставили, не иначе, но в целом – замысел честный.

– Стойте! – воскликнул я. – Лавакрон возводили строители, работала техника. Это – полностью искусственное творение. При чем тут Бог?

Беата хмыкнула и посмотрела на Лазаря:

– Ну, разве он не прелесть?

Историк ответил с грустной улыбкой:

– Что ты знаешь о времени пророков и мессий? И откуда? Из книг? Вот–вот. Нужно, чтобы миновало одно поколение, и все встанет на свои места. Спросите через полсотни лет у молодежи насчет Лавакрона! Вам ответят, что он существовал всегда. Подземный ад войдет в жизнь Земли органично, уравновесит все конфликты. А Раем станет само общество. Идея верная. Неправильная, но верная. Потому что изначальный обман никогда не может быть оправданием высших целей. Хотя именно так и было во все времена.

За разговором я совсем отвлекся от Дессиканта. Тот по–прежнему урчал на своем месте. Мы сидели молча, просто так, растворяясь взглядами в пламени костра, пока нас не сморил сон. И даже уханье монстра никому не помешало.

Утром или тем временем, что заменило нам утро, я решил проверить наши запасы воды и подвел неутешительный итог – вода заканчивалась. Ее даже не хватало на то, чтобы смочить лица после сна. Нужно было срочно искать источник. Вооружившись топориком и с фонарем в руке, я начал медленно описывать круги вокруг лагеря по примеру Дессиканта. Тот отреагировал на мое приближение тем, что с воем немедленно умчался вдаль. Оказалось, что он сидел прямо на маленьком родничке, и если это было не случайно, то у зверушки обнаружилось новое и полезное свойство водоуказчика. Я окликнул Лазаря, и мы вместе наполнили фляги. Когда мы вернулись на бивуак, Беата сидела рядом с Эрикой, гладила девушку по голове и шептала на ухо, видимо, что–то успокаивающее. Внезапно блондинка порывисто вскочила и бросилась от костра.

– Стой! Эрика! Это может быть опасно! – крикнул я.

– Я сейчас… Мне нужно…, – ответила она, но потом ее голос перешел в бульканье.