Джэбэ значит «стрела». Так прозвали его за то, что ранил стрелой в руку своего будущего вождя. Я назвал Чингисхана по имени, данному при рождении. Помнил это имя потому, что работавший со мной монгол постоянно подчеркивал, что свое имя Тэмуджин он получил в честь Чингисхана.

Все, включая Джэбэ, весело засмеялись. Видимо, ему часто припоминали этот эпизод.

— Мы возьмем тебя на службу, — произнес Субэдэй, толкнув локтем в бок Джэбэ.

— Я — не слуга, — отклонил я. — Слуга сегодня служит одному, завтра — другому. Я предлагаю быть друзьями.

— У тебя маленькое войско, — с улыбкой сказал монгольский полководец.

— Друзей ценят не за размер, а за верность, готовность помочь по первому зову, — поделился я соображениями по поводу дружбы.

— Ты прав, — согласился Субэдэй. — Так и быть, мы возьмем тебя в друзья.

— Есть одно условие. Я не воюю с русичами, если они не нападают на меня. Нападут на вас, помогу, но, если вы нападете на них, я — не помощник, — предупредил я и объяснил, почему: — Я считаю, что со своими братьями нельзя воевать.

— Плохие у тебя братья, — произнес Субэдэй.

— У всех есть плохие братья, — сказал я. — Брат Тэмуджина от другой матери предал его.

Субэдэй помнил этот случай из молодости своего вождя, поэтому сказал:

— Ты много знаешь о нас.

— Как и вы, привык собирать информацию о тех, против кого или вместе с кем придется воевать, — объяснил я. — Купец предупредил меня, что скоро вы завоюете все государства на востоке и придете сюда.

— Мы победим половцев и уйдем в родные края, — сообщил Субэдэй.

— А потом вернетесь, — сказал я. — Настоящий воин не умирает в своей юрте.

Они одобрили мои слова восторженным возгласом на выдохе и потребовали вина. Аланка с кувшином наполнила наши кубки, а вторая принесла на подносе горячее мясо, раздала нам. Мне положила лучшие куски. Я опять поблагодарил ее, и она поблагодарила в ответ. Мы выпили за настоящих воинов и за нового союзника.

Закусив, Субэдэй крикнул в сторону входа в шатер:

— Приведите цзиньца!

Кто такой цзинец я понял, когда в шатер вошел и сразу начал кланяться тощий китаец с седой редкой бородкой клинышком и тонкими длинными усиками, одетый в красную четырехугольную шапочку, черный шелковый халат и башмаки с загнутыми вверх и назад длинными острыми носаками. Через плечо у него висела кожаная сумка. Видимо, та часть будущего Китая, по которой уже проскакали монголы, называлась Цзинь. Образованные сыны побежденной империи теперь холуйничали у диких победителей.

— Напиши ярлык, что он… — показал на меня Субэдэй и запнулся, позабыв непривычное имя.