Мои дружинники поят пленных водой, кормят, дают одежду и обувь, потому что туркмены раздели их до рубах. У многих в моем отряде находятся знакомые. Освобожденные из разных дружин: черниговцы, куряне, рыльчане, новгород-северцы. Среди них и бывший обладатель доспеха из бронзовых чешуй. Это пожилой боярин, помощник воеводы. Я как увидел его, так и вспомнил, что доспех раньше был на нем.

— Век не забуду! Отблагодарю, чем смогу! — клянется боярин.

— Не воюй против меня — больше ничего мне не надо¸ — сказал я.

— Это само собой, — произнес он, вытирая рукавом грязной рубахи слезы. — Старый стал. Пора мне на покой. В монастырь уйду.

А мне почему-то казалось, что более суетного места, чем монастырь, трудно найти. Хотя смотря с чем сравнивать.

Встреча с отрядом туркменов помогает решить вопрос с выбором пути. Будет идти вслед за убежавшими. Может, еще кого выкупим из плена.

На третью ночь располагаемся лагерем в длинной и широкой балке, поросшей вишняком и терновником. Расставляем кибитки прямоугольником, разжигаем костры, забиваем двух быков. Всю черную работу выполняют бывшие пленники. Без принуждения.

Я умылся в ручье и собрался прилечь, пока приготовят мясо, как ко мне привели дружинника. Он прятался в вишняке. Это был рослый малый с вытянутым, лошадиным лицом, одетый в стеганую шапку, тегиляй и порты. На ногах что-то типа полусапожек, причем левый просил каши. Щит дружинник выбросил, но копье и меч сохранил. Звали его Афанасий.

— Чьих будешь? — поинтересовался я.

— Князя Мстислава Черниговского, — ответил он.

— Убежал князь, не знаешь? — спросил я.

— Убили его татары. И сына старшего. Еще в первый день, как побежали, — сообщает Афанасий.

— Ты один спасся? — удивляюсь я.

— Нет, нас с сотню ушло от татар, — ответил он. — А вчера под вечер увидели отряд половцев, сотни три. Ну, думаем, вместе нам легче будет отбиться от татар, если наедут. Они приблизились к нам вроде бы по-дружески, а потом как начали рубить и колоть! Нехристи поганые!

Руси во все века везет на союзников. Наверное, мы заслужили таких. Даже в двадцать первом веке, что ни диктатор и подонок, то друг России. Скажи мне, кто твой друг…

— А ты как спасся? — задал я вопрос.

— Сбил копьем одного, и на его коне поскакал в обратную сторону, к татарам. Половцы погнались было за мной, а потом испугались, повернули назад, — рассказал он. — Коня я загнал, прибить пришлось. День сидел в вишняке. Решил по ночам идти, а тут вы подоспели.

— А куда половцы поехали? — спросил я.

— Кто их знает?! — ответил дружинник. — Когда мы встретились, они на заход солнца скакали.

С половцами мы повстречались во второй половине следующего дня, после того, как проехали мимо сотни голых трупов, до неузнаваемости обгрызенных волками и лисицами и обклеванных птицами.