XII.11 Слова мудрецов – словно шпоры [у всадника],
Как вбитые гвозди – у слагающих притчи:
От Единого Пастыря даны.
XII.12 А что сверх них, сын мой, [того] остерегись:
Много книг составлять – конца не будет,
И много читать – утомление телу.
Как будто – ничего особенного. Просто какой-то почитатель таланта Кох̃е́лета вписал в конце Книги несколько строк, восхваляющих Автора.
Подавляющее большинство библеистов относят авторство Эпилога к некоторому постороннему лицу (ученику, секретарю Автора, его писцу, просто к его почитателю и т.п.).
Мы собираемя доказать, что Эпилог, вероятнее всего, мог быть написан самим Автором:
Цепочка доказательств здесь примерно следующая:
1) Констатация «ложноподписанности» Книги;
2) Констатация невозможности публикации Книги (сразу по нескольким причинам) под прямым и всем известным то ли псевдонимом, то ли прозвищем Автора – «Кох̃е́лет»;
3) Требование безусловной анонимности Книги;
4) Вывод: Эпилог, где сообщается (неким третьим лицом) о сугубой мудрости и известности Автора – блеф.
Самое первое звено в цепочке доказательств – самое сложное и объёмное: нам предстоит убедиться, что Книга ложноподписана, и в этом не может быть двух мнений, и – что гораздо важнее – она подписана и написана таким образом, что совершенно исключала возможность её публикации под известным в иерусалимской общине прозвищем – псевдонимом «Кох̃е́лет» – а этот «Кох̃е́лет», как явствует из Эпилога, славился своею мудростью, «обучал народ знанию», вообще был широко известен, – иначе зачем бы кто-то из его почитателей счёл нужным дополнить Книгу ещё и восхвалением этого известного и уважаемого философа?
Нам нет нужды приводить здесь гипотетический анализ личности Автора и того поистине невозможного, шокирующего впечатления, которое Книга должна была произвести на читателей, современников Автора.
Всё это подробнейшим образом обсуждено и аргументировано в другом «приложении», названном «Об Авторе».
Мы извлечём оттуда лишь некоторые неоспоримые выводы.
А. Начнём с того, что многие библеисты (И.М. Дьяконов) считают слово «Кох̃е́лет» не то прозвищем, не то некоей общественной должностью Автора (типа «Созывающий собрание», «Проповедующий» и т.п). Слово «царь» он предлагает истолковать переносно: как «богатый», «высокий», «знатный». Слова же «сын Давида, царь в Иерусалиме» (ст. I.1) он считает не прямой подделкой под Соломона, истолковывая «сын Давида» просто как «потомок Давида» (это возможно, хотя и с существенной натяжкой), – «а претендентов на родство с царским престолом было много». Таким образом, мы должны считать, что Книгу Кох̃е́лет написал некий знатный, богатый и известный в Иерусалиме иудей, занимавший такое высокое положение в обществе, что мог называть себя царем. И Эпилог, восхваляющий его заслуги – вовсе не блеф: это присочинённая кем-то концовка к Книге, восхваляющая этого известного, мудрого и уважаемого человека.
(Проверяя эту версию, мы далее перейдём к вопросу о впечатлении, которое Книга должна была произвести на современников Автора, прекрасно знавших его и имевших возможность сравнить то, что он написал о себе в Книге, с подлинными деталями его биографии.)