Повозка эта оказалась ещё и крытой – с решётками вокруг и с решётчатой же дверцей.
– Ивашка – это который с волосьями долгими? – тоненько спросили из угла.
– Он самый! – Мизгирь попытался сесть.
– К махистру его потащили, – угрюмо буркнул Федька, шмыгнув носом. – Ты, дядя, лежи трохи, не шебурши. Башку тебе шибко пробили.
Стрелок спокойно лежать не хотел, снова вскинулся:
– К какому еще махистру?!
– Дык известно какому – фон Готфриду, хозяину нашему.
Мизгирь похолодел. Федька же добавил, вновь сопнув простуженным носом:
– Твой Ивашка ведь тоже шлюссель, как мы. Потому и взяли его.
– Че-го?! – стрелок дёрнулся – на память сразу пришло другое, но очень уж похожее на это словечко, – но ребята его в несколько рук удержали, принялись втолковывать, как неразумному:
– Шлюссель – это же «ключ» по-ихнему. Махистр собирает нас в связку, а как соберет – так и власть получит над миром и временем. Двенадцать ключей ему надобно.
«Вот оно что!» – Мизгирь наконец поутих. А потом углядел на запястьях и щиколотках сидевших вокруг подростков тяжеленные на вид кандалы. А на замурзанной шее у каждого – ошейник с прикованным к нему кольцом. Через эти кольца тянулась длинная ржавая цепь – конец ее крепился к вбитой в низкий потолок скобе.
И впрямь связка! Но что за Готфрид такой? Неужто еще одно обличье чародея?!
– А куда нас везут? – стрелок тяжело перекатился вбок, попытался заглянуть под холщовый полог, накинутый поверх решётки. Снаружи серело хмурое утро.
Тревога за Ивашку становилась всё сильней.
Тощий мальчишка в пёстром изодранном балахоне тряхнул головой, отбрасывая с узкого лица грязные патлы, облизнул разбитые губы и близоруко сощурился на Мизгиря:
– Надо полагать, в очередное место силы, – он нервно усмехнулся краешком воспалённого рта. Подсохшая было короста лопнула, закровила. Парень снова мазнул по ней языком, поморщился. – Они вроде как рыцари-крестоносцы, только спецподразделение.
– Крестоносцы?! – на ум стрелку сразу пришли черно-красные повязки на рукавах – ненавистные свастики. Он выдохнул. – У фашистов тоже кресты были. Такие… с загнутыми концами. Они?
– Вы знаете про фашистов?! – мальчишка вскинул на него вспыхнувшие непонятным восторгом глаза, весь подался вперед так, что цепь натянулась и железо врезалось в его острый кадык. – Из какого вы года?
Мизгирь покачал головой: