– ПВО удавалось нас прикрывать часов двадцать или около того, – офицер был облачен в противогаз с панорамным шлемом, из-за чего слышно его было глухо, и приходилось напрягать слух. – Потом ПВО перестало существовать, и нас накрыло. Половина города была уничтожена сразу, другая попыталась загерметизироваться, но на следующие сутки по нам нанесли ещё один массированный удар. Размололи почти всё, город фактически сложился. Ещё через несколько часов прилетели боеголовки с отравляющими веществами, и всё, что не засыпало и не расплавилось, затянуло химией, поджигающей всё на своём пути вплоть до бетона и металлов, и какой-то дрянью, разъедающей лёгкие и скафандры предыдущего поколения.

– Химическое оружие вроде уничтожили ещё в двадцать первом веке? – нахмурился Порфирьев.

– Мы уничтожили, – подтвердил офицер, зло скривившись. – Согласно чертовым Конвенциям, под контролем наблюдателей со стороны наших всевозможных сраных партнёров. А они, видимо, оставили себе про запасец кое-что. Или создали новое, теперь уже похрен. Короче, все, кто уцелел, попытались выбраться на поверхность, пока не поздно. Сотни три выживших, всего пять или шесть групп, уцелевших в разных частях подземного города. Но оказалось, что штатных выходов больше не существует, и выползти можно только одним способом – через проломы от ядерных взрывов. Мы нацепили на себя всё, что можно, приняли антирад, послали вперед спасательную технику, чтобы облегчить выход… – Он слабо махнул рукой: – Почти все погибли во время подъема от радиации или падений. У меня до верха доползли только те, кто имел альпинистскую подготовку и штурмовой комплект поверх антирадиационного скафандра и натянутой на него ради большей надёжности химзащиты. Которую потом пришлось выбросить, эта химическая гадость въелась в неё и начала медленно разъедать снаряжение. Всего восемнадцать человек, почти шесть часов вылезали. Из остальных на поверхность не поднялся никто. Противник высадил боевых роботов, которые проникли в город через кратеры и перебили выживших во время подъема.

– Боевых роботов? – Порфирьев недоуменно сдвинул брови. – Я о таком не слышал.

– Я тоже, – офицер вновь скривился. – Нет таких технологий. В смысле, все были в этом уверены. Но, выходит, у них есть. Перед тем как начать подъём, ближайшая к нам группа сообщила, что видит среди подземных развалин каких-то плохо заметных человекообразных существ крупного размера с лазерными элементами вместо глаз, видимо, системы обнаружения и наведения. Противник не замечал соседей, и те приняли решение уничтожить его, воспользовавшись элементом внезапности. Больше на связь они не выходили.

– Странно как-то, – оценил Порфирьев. – Не было ни у кого таких технологий, и вдруг появились и роботы, и средства их доставки, да ещё так, что разведка без понятия. Ошибки быть не может? Задымление, пыль, помехи… Могли напутать.

– Сначала я тоже так подумал, – офицера скрутило в кашле, и несколько секунд он потратил на то, чтобы отдышаться. – Но мы столкнулись с ними здесь, на поверхности. Как вылезли, начали выходить из города, потеряли несколько человек из-за оползней и оседаний обломков. Действие антирада заканчивалось, я принял решение о передозировке, чтобы покинуть зону максимальной опасности. Но как только мы вышли за МКАД, столкнулись с этой красноглазой дрянью. С тех пор она нас отсюда не выпускает.

– Мы за МКАДом? – не удержался Антон. – Но где же она?! Вокруг не видно ничего похожего!

– А за чем, по-твоему, спрятана наша палатка? – ухмыльнулся офицер. – Что, не узнал?

– Ты же сказал, что за городом будут безопасные территории… – Овечкин перевел на Порфирьева полный ужаса взгляд.

– Он тебе так сказал? – офицер издал хрипящий полуистеричный смех. – Значит, он такой же наивный крестьянин, как ты! Нет больше безопасных территорий! Нигде нет! Над планетой прошёл «грибной» дождичек! Ха-ха-ха-кх… – хрр… – Он опять зашёлся в кашле и, отдышавшись, закончил спокойным тоном: – Теперь так везде. Разница только в уровне радиационного фона. У нас он смертельный или почти смертельный, а у них только смертельный! – Офицер мстительно ощерился: – Территория у них поменьше! Так, как у нас, по захолустьям не расползёшься!

– Они застали нас врасплох? – хмуро уточнил Порфирьев.

– Не волнуйся, капитан! Тут все застали всех врасплох! – заверил его офицер. – Как только стало ясно, что ядерные ракеты из Шельфа поджарили наших союзников, все, кто только имел ядерные силы, объявили тревогу и полную боевую готовность. Мобильные ракетные комплексы покинули районы базирования до того, как спутники зафиксировали пуски первой волны! Пока всё это летело туда-сюда и пробивало системы противоракетной обороны, все средства, какие только можно, были рассредоточены вдали от населённых пунктов с той или иной степенью эффективности. Пока авиация осуществляла ядерные пуски и в процессе этого испарялась в воздухе в огне ядерных зенитных устройств, полмира приготовилось пострелять! В ход пошло всё, от баллистических ракет шахтного базирования и всякого хлама вроде старых крылатых ракет, до новейших гиперзвуковых систем, размещенных на подлодках, замаскированных поездах и мобильных комплексах! Пока мы не сожгли друг другу все спутники, я даже видел, как перехватываются первые волны и достигают целей вторые! Голливуд отдыхает! Как шарик не раскололся на куски – это загадка! Наверное, яйцеголовые теоретики как всегда ошиблись! Короче, эвакуировать население не успел никто, зато отстреляться успели все!

– Господин офицер, что случилось с правительством? – спросил Антон. – Где Президент?

– А хрен его знает! – нездорово прыснул тот. – Его эвакуировали в Раменки ещё до обмена ударами. Должны были вывезти в подземный город под Уральскими горами. Не знаю, как там всё прошло, но из Раменок его увезли. Остальные зажарились под землёй вместе с нами!

– Вы здесь уже трое суток? – поинтересовался Порфирьев. – Снаряжение удерживает радиацию?

– Ни хрена оно её не удерживает! – доселе молчавший второй офицер зло скривился, и тут же затрясся в сухом кашле. – Без антирада из палатки не выползешь. Пара часов – и ты труп. Поэтому мы пережидаем откат антирада здесь. По очереди. Но всё это хрень! Спецпалатка понижает ионизирующее излучение в пять раз, это последнее чудо научной мысли, изделие «База-2М». Она выполнена по принципу скафандра радиационной защиты, только в ней слоёв больше раз в десять, везде освинцованные нити и другая хренотня. Весит два центнера, вдвоём на пневмоусилителях волокли! Но защиты один хрен не хватает! Просто внутри палатки организм накапливает радиацию медленнее. Поэтому все мы сдохнем на недельку попозже!

– Неужели нигде не осталось безопасного места?.. – с плохо скрытым ужасом произнесла Дилара.

– Почему же нигде! Осталось! – первый офицер злорадно ощерился. – В Африке, в Австралии, в Антарктиде! Туда не стреляли! Правда, через месячишко-другой ураганы раздуют всё это радиоактивное дерьмо равномерно по всей планете, и безопасно не будет нигде, но это потом!

– А поближе ничего нет? – хмуро уточнил Порфирьев.