Так, тот же адмирал Скрыдлов, волей судьбы оказавшийся не у дел на Тихом океане, принял группу Семена более чем негативно, словно вымещал на них свою неприязнь к Модусу.
С этим, конечно же, можно жить и не переходить адмиралу дорогу, если бы последний не вышел на тропу сам.
Для проживания группы советников, был выделен Таврический дворец, который в настоящее время не являлся пристанищем для кого-либо из высоких гостей, выполняя роль места общественных мероприятий, балов, выставок.
По высочайшему распоряжению Императора, дворец переходил в пользование Корпуса, превращаясь в южную резиденцию КОС. Сперва, конечно, разговор шли об одном из гостевых домов в Ливадии, однако, Император и слышать не захотел, о том, чтобы отчуждать часть дворцового имущества. Оно и понятно - дружба-дружбой, служба-службой.
Сопровождали группу попаданцев до Севастополя две сотни гвардейцев из Московского полка, которые, должны были отбыть к месту дислокации сразу после того, как силами Черноморского флота Эцилопу и его людям будет предоставлена охрана.
Последняя не была предоставлена ни на следующий после приезда день, ни через неделю, ни даже, когда от причалов Севастополя отошли пароходы Росса и Рона.
Не мудрствуя лукаво, Семен обратился за разъяснениями к Скрыдлову. После того, как неделя у него ушла на то, чтобы только записаться к адмиралу на прием (это особому советнику-то, чьи товарищи в кабинеты министров входили, открывая двери ногой). При всем этом, ни Рыся, ни Войда (согласитесь - использовать в официальных документах ник "Войддракон" было бы...глупо, так что, его укоротили до Войда) по распоряжению Скрыдлова, не допустили до верфей в Севастополе и Николаеве - "до получения разрешения" адмирала.
Это стало последней каплей, которая переполнила чашу терпения флегматичного Семена. В Питер по особой телеграфной линии полетело донесение на действия адмирала.
И уже 20 февраля в Севастополь в полном составе, при оружии, под командованием князя Николая Андреевича Трубецкого, прибыл 1-ый стрелковый Его Величества лейб-гвардии полк. Вместе с ними, в Севастополь прибыл и новый командир флота - Диков.
Уже 21 февраля Рысь и Войд вместе с группами специалистов отбыли на инспекцию на места достройки "Очакова" и "Кагула", откуда должны были совершить инспекционные поездки по действующим кораблям флота. Сам же Семен, вместе с новым адмиралом прибыл на борт "Потемкина", дабы изучить его состояние и осведомиться о сроках готовности. А чтобы управляющие верфей не задумали ничего предосудительного - каждого из советников сопровождали по роте гвардейцев.
Толи история лгала, толи в этой реальности Скрыдлов был не совсем уж щепетильным человеком, толи понятия о "личном контроле" у бывшего командующего с советниками были разные, но осмотрев броненосец, Семен, без малого - самый культурный, после Малкольма, человек во всем флоте, предпочел молчать всю дорогу до Таврического дворца.
25 февраля, вместе с Диковым, группа провела расширенное совещание, где командующему, уже введенному в курс дела флагманскими специалистам, озвучили "приговор".
- У нас четыре броненосца, любой из которых враг может расстрелять с дальних дистанций без вреда для себя. Они ж ни скорости не имеют, чтобы приблизиться, ни убежать...
- Вообще-то пять, - заметил Войд, проводивший инспекцию "Двенадцати апостолов".
Они заседали в кичащемся роскошью рабочем кабинете Таврического дворца - четыре советника и адмирал. Узкий круг посвященных. Будь в Севастополе команда контрразведчиков, пригласили бы и их, но, Питер никак не мог определиться. СИСТЕМА была новой структурой, и ее собственное руководство еще не до конца понимало все задачи своего учреждения, так что, рассчитывать на скорое появление тут представителей сей структуры - было бы безнадежным делом.
- Господа, я конечно же, извещен о состоянии дел на флоте, - заговорил адмирал, - но так ли важно это сейчас - бросать ресурсы на перевооружение и модернизацию устаревших кораблей? Не лучше ли сперва достроить "Потемкина" и крейсера?
- К сожалению, - заметил Семен, - Иван Михайлович, как только корабли Доброфлота, определенные в качестве вспомогательных крейсеров, закончат свою подготовку на верфях, мы приступим к модернизации устаревших кораблей.
- Но, ведь так мы оставим Черное море без флота! - Воскликнул Диков. - Подумать страшно, что будет, если противник нагрянет на наше побережье, пока мой флот стоит у заводской стенки!
Не сговариваясь, советники переглянулись между собой.
Кандидатура Ивана Михайловича Дикова на место командующего Тихоокеанским флотом была подобрана Малкольмом, поскольку, наиболее вероятный после Скрыдлова кандидат - адмирал Чухнин, не вызывал восторга вообще ни у кого. В мирное время резкий, грубый, жестокий руководитель не просто лишний - он вреден ля флота! А то, что Чухнин не лучше сорвавшегося с привязи пса, попаданцы поняли сразу же, как пригласили его в Таврический. Но, об этом как-нибудь в другой раз.