— Мне нравится твой акцент… ты должно быть из Англии.

Ничего себе! Я не привык, что особи противоположного пола так открыто подходили ко мне (английские девушки сравнительно более скромные). Плюнув на время, я принял её предложение выкурить косяк и пригласил — её звали Линн — к себе в номер. Проходя через холл отеля, я был вновь поражен тем, что служащие не обратили внимания на то, что вероятно превратится нечто большее, чем свидание тет–а–тет. У нас дома, как минимум, нужно зарегистрироваться как мистер и миссис и показать свидетельство о регистрации брака. И только тогда вам позволен поцелуй на ночь на месте происшествия. Устроившись в номере, она скрутила сигарету с такой тщательностью, что словить кайф из получившейся соломинки можно только, затянувшись как следует. Но мы оба знали, что то была не главная причина, почему мы собрались здесь, и перешли к более важным вещам.

На следующий день, перед нашим первым шоу, Линн пригласила меня к своему другу, проживавшему в роскошных апартаментах неподалёку от южной части Центрального Парка. У меня не было времени привыкнуть к американской прямолинейности и, по определённым причинам, знакомство с очень привлекательной зрелой блондинкой (приблизительно лет на десять старше меня) заставляло чувствовать себя слегка напуганным. Линн была очень довольна нашим знакомством.

— Разве он не клёвый! Вам разве не нравится его говор? — её переполняли эмоции.

Но там было совсем не уютно; в квартире присутствовал ещё один парень, который нашел меня столь же привлекательным, как и Эдгара Гувера. Оказалось, что он — муж подруги Линн и через некоторое время должен уйти. Мы сидели и пили чай, пока ему не намекнули, что пора знать честь. Тогда две девушки стали ещё дружелюбнее и веселее. Они достали таблетки и предложили их мне. Вспомнив о Гамбурге, я отказался.

— Они тебя лучше возбудят, вовсе не потому, что тебе нужна помощь, — прошептала Линн. Происходящее настолько интриговало и что бы ни произошло, я не хотел упускать свой шанс и заглотнул таблетку. Линн протянула ладонь к своей подруге.

— У него большой член.

Я должен сам в этом удостовериться. Не думаю, что он настолько велик, но им понравился.

— Давайте примем вместе ванну, — заявила подруга, как будто произнесла что–то типа «давайте сыграем партию в нарды». Они пошли готовить ванную, раздеваясь при этом.

Там была огромная круглая ванна, пена из которой переливалась не только из–за присутсвия двух разгоряченных женщин.

— Ну, ты идешь к нам?

Подруга обладала телом, по моим незрелым меркам, как у кинозвезды — большая грудь, тонкая талия. Однозначно, о таком я не мечтал и в самых диких снах. Неуклюжий любовный треугольник развернулся на полотенцах, разбросанных на кровати, и в какой–то момент я из участника превратился в наблюдателя. Линн получала огромное удовлетворение от своей подруги (я многое почерпнул из этого урока). Чтобы я не скучал, Линн предложила удовлетворить её подругу. Во время процесса удовлетворения я пренебрег собственным, сосредоточившись на мысли — этично ли трахать хозяйку, особенно в присутствии её лучшей подруги.

Тревога увеличилась, когда в голову пришла мысль, что один мой выстрел должен удовлетворить их обеих и потребуется какой–то время для перезарядки. Несмотря на некоторое замешательство, кажется, все отлично провели время, и мне нужно ковылять в клуб на саунд–чек.

— Увидимся вечером после концерта? — пропели они.

— Обязательно! — прохрипел я.

Улыбка до ушей, мне не терпится попасть в клуб, но к моему разочарованию парни внешне никак не показали свою заинтересованность. Нам предстояло сыграть концерт. Народу набралось средненько, человек двадцать пять. На нас отреагировали скорее из вежливого интереса, поэтому я не мог дождаться окончания нашего последнего сета и вернуться к Линн и её подруге, чтобы повторить наш спектакль.

В два часа ночи я выхожу в обнимку с обеими. Поднимаясь по ступенькам к такси, я с неудовольствием обнаружил, что за нами увязался какой–то их друг. Eщё больше я забеспокоился, когда уже в квартире, пластинки гремят, пиво льётся рекой — и тут они ведут того парня в спальню, где в обед я предавался утехам.

— Давай, присоединяйся к нам — воскликнула Линн.

Меня не прельщала идея рассматривать волосатую задницу того парня возле моего гарема, и я отказался. «Нет, спасибо. Я лучше здесь посижу и попью пиво».

Уставившись в пол, мне пришлось слушать до боли знакомые звуки её оргазма. Странно, но мои глаза затуманились. Когда туман рассеялся, я сидел и смотрел на пятно на полу, осознав, что плачу. Какой же я дурак! Я решил, что влюбляюсь. Для неё это было в порядке вещей: как руку пожать. Я не мог объяснить или оправдать ни её действия, ни собственные. Я лишь знал, что это неправильно. В начале всё было прикольно, но настало время уйти. Любовные стоны нарастали, я рассчитывал, что они заглушают мои шаги, в то время, как я покидал квартиру. На цыпочках я вышел в коридор и осторожно прикрыл дверь — замок тихонько щелкнул — и вышел в ночь, чтобы добраться до отеля, лечь в постель и накрыться подушкой.