— Будь осторожна, — говорит Шурыгин. — Никакой самодеятельности, всё чётко по плану.

— Хорошо, — отвечаю я. — Ты тут тоже не засни в своей засаде.

Мне пора. Я вылезаю из «жигуля» шурыгинского тестя, вхожу в родной подъезд и поднимаюсь в свою квартиру.

На первый взгляд здесь все спокойно. Я заглядываю в холодильник, пытаясь угадать, успел ли Вениамин подмешать в сок снотворное. Открываю крышку, нюхаю, но по запаху определить ничего не могу. «Ладно, Веня, экспертиза покажет», — мстительно думаю я.

Звонок телефона словно вспарывает тишину моей квартиры. Пачка сока чуть не вываливается из моих рук. Я замираю и решаю не подходить к аппарату, но телефон продолжает с удивительным упорством издавать резкие звуки. Наконец, я не выдерживаю, ставлю сок в холодильник, иду в комнату и снимаю трубку.

— Алло, — раздаётся издалека голос Кожина.

В панике я бросаю трубку на рычаг.

Что ему нужно? Уже начинает проверять, уснула ли я? А правильно ли я поступила, что сняла трубку?

«Наверное да, — лихорадочно размышляю я. — Он же должен убедиться, что я подхожу к телефону, если в сознании».

Теперь остается только ждать его следующих звонков.

Время течёт мучительно медленно. В ожидании решающего момента я не знаю, чем себя занять. Я то сажусь, то вскакиваю, то меряю шагами комнату. Меня клонит в сон. И зачем я сегодня проснулась раньше, чем обычно?

За окнами уже совсем стемнело. Я включаю люстру. В мягком электрическом освещении окружающие меня знакомые предметы выглядят так успокаивающе, а сонливость вроде бы отступает. Я забираюсь с ногами на диван, открываю книгу, но строчки прыгают у меня перед глазами, и смысл прочитанного до меня не доходит.

Я раздражённо отбрасываю книгу в сторону, и тут раздаётся телефонный звонок. Сердце у меня падает в пятки. Началось. Проверяет, заснула ли я. Что ж, не буду подходить к телефону. Пусть думает, что снотворное подействовало.

Телефон замолкает, но через минуту вновь разражается трелью. Я зажимаю уши — настойчивые звонки слышны всё равно. Потом снова тишина, и снова звонок.

Я стойко переношу эту пытку. Наконец, вероятно, убедившись, что разбудить меня телефонными трелями невозможно, звонящий прекращает терзать мой слух.

Теперь он может попытаться войти в любую минуту. Я сжимаю свой мобильник в мгновенно вспотевшей ладони и напряжённо вслушиваюсь в тишину, царящую в квартире, борясь с вновь подступившей дремотой.

В ожидании проходит минут пять. Наконец, меня подбрасывает звонок в дверь. Сжавшись в комочек, я лихорадочно соображаю, не забыла ли я включить камеру. Кажется, нет. Теперь мне нужно лечь на диван и прикинуться спящей. Сейчас убийца убедится, что я не подхожу к двери и войдёт сам.

Однако события начинают развиваться по совершенно другому сценарию. В дверь сначала трезвонят, а потом начинают стучать кулаком. Я, ничего не понимая, встаю и тихонько подхожу к дверному глазку. Кожин. Это он.

До самого последнего момента у меня ещё оставалось сомнение в правильности моей догадки, и где-то глубоко в душе теплилась надежда, что под именем Вениамина, грабящего и убивающего женщин, скрывается кто-то другой, не Михаил.

Но глаза не обманывают меня.