Около 3 часов ночи армейский офицер появился у дверей императорской библиотеки и потребовал у начальника охраны, чтобы пятеро его подчиненных сложили оружие. Обеспокоенный начальник сообщил камергеру Ириэ об этой просьбе. Ириэ, госпожа Хосина (главная фрейлина императрицы) и другие служители двора, напуганные этим угрожающим требованием, начали советоваться между собой, что делать.
Они решили сказать офицеру, что дворцовая стража имела холодное оружие по распоряжению начальника дворцовой гвардии и любой приказ разоружить ее должен исходить от него. Об этом было сообщено офицеру, и начальник стражи с нетерпением ожидал ответа. Офицер принял к сведению объяснение и ушел. Было заметно, что он был не один.
Теперь служители дворца плотно закрыли стальные ставни на окнах и запоры на дверях, чтобы не дать проникнуть во дворец непрошеным гостям. Началось нервное и сумбурное выяснение, где можно было спрятать императора, если мятежники придут за ним. Они решили не будить его величество, по крайней мере пока.
В ночь на 14 августа с командного пункта Армии Восточного округа, расположенного на седьмом этаже здания корпорации «Дай Ити», не было заметно никаких действий мятежников. Первые признаки, указывающие на то, что происходит что-то необычное, появились, когда один из старших офицеров штаба генерала Танаки позвонил в штаб Императорской гвардии по какому-то незначительному вопросу вскоре после 2 часов ночи. На другом конце провода послышался сдавленный голос майора Коги. Майор обратился к офицеру с просьбой призвать командование армии выступить с протестом против капитуляции.
Всего лишь несколько минут спустя полковник Мидзутани и подполковник Ида приехали из штаб-квартиры гвардии. Бледный и взволнованный Мидзутани прошел прямо к начальнику штаба, и они вдвоем разбудили генерала Танаку.
В это же самое время Ида вместе с двумя штабными офицерами полковником Фувой и подполковником Итагаки прошли в кабинет начальника штаба. Там Ида в пламенной речи перед офицерами обосновал необходимость поднять восстание, чтобы не допустить капитуляции. Он перечислил несколько убедительных аргументов в пользу таких действий, начиная со священной обязанности защищать национальное государство. Но когда он закончил говорить, его пыл и красноречие иссякли. Офицеры не просто ответили отказом, нет, это был категоричный отказ. Поняв, что больше уже ничего поделать нельзя, Ида поспешил назад во дворец рассказать Хатанаке о провале.
Примерно в это же время отряды Хатанаки в трех местах в окрестностях Токио одновременно нанесли удар, чтобы сорвать радиообращение императора. Солдаты захватили радиостанции Эн-эйч-кей в Хатогая, Косигая и Нииго. На двух из них им удалось помешать радиопередаче. Работники третьей радиостанции объяснили солдатам, что передача невозможна из-за отключения электричества. Они намеренно не упомянули о том, что на станции есть собственные генераторы. В любом случае солдаты-мятежники поверили объяснению и бесполезно прождали почти двенадцать часов.
Подполковник Ида, полностью провалив свою миссию в штабе Тобугуна в надежде поднять армию на восстание, прибыл во дворец, чтобы сказать Хатанаке: пора покидать корабль. Он застал Хатанаку рядом с командным постом 2-го полка гвардии под командованием полковника Хаги. Ида признался в своей неудаче и сказал майору, что на переворот абсолютно невозможно рассчитывать, поскольку Армия Восточного округа не поддержит его. «Положитесь на свою судьбу, — посоветовал Ида, — и предпримите необходимые шаги по отводу войск, пока не случилось ничего серьезного. Я поеду к военному министру и расскажу ему о сложившейся ситуации».
Хатанака, будучи подавленным, молча наблюдал, как Ида уезжает к Анами в Миякэдзаку.
Анами и Такэсита в это время продолжали пить сакэ. Военный министр передал своему родственнику последние послания и сделал последние распоряжения. У него было что сказать семье, близким, друзьям и армейским коллегам. Такэсита сделал для себя необходимые пометки и записал адреса. И выполнил просьбы Анами. Все, кроме одной. Такэсита поступил так намеренно. Это был настойчивый призыв к Такэсите: «Убей Ёнаи!»
Военный министр начал приготовления к самоубийству. Он продолжал говорить, надевая новую белоснежную рубаху. Это был подарок императора, когда Анами был его адъютантом. Затем он взял свой меч. «В случае если мне не удастся попытка, будь добр — закончи дело. Но я твердо знаю, что я сделаю это. У меня есть два коротких меча для харакири. Поскольку я военный человек, правильнее будет для меня использовать для сэппуку офицерский меч. Но я не трус, хотя и собираюсь использовать короткий меч». Офицерский меч в то время был длинным и искривленным, слишком неудобным для совершения церемониального харакири. Анами планировал использовать короткий меч, длиной около 15 дюймов. «Другой меч я отдам тебе в последнюю минуту», — сказал он Такэсите.
Было почти 3 часа ночи, и сирены оповестили: «Отбой!» Заместитель министра императорского двора разбудил двух камергеров и сообщил им, что здание окружено войсками. Все трое спустились вниз в помещение для обслуживающего персонала, где находились армейские и морские офицеры-адъютанты и доложили одному из них — вице-адмиралу Накамуре, что министерство занято солдатами. Комната камергера Токугавы, который припрятал ценные записи, была по соседству, так что они разбудили и его и предупредили об опасности.
Токугава вышел в коридор, освещая путь фонарем, и стоял там, когда появился министр двора Исивата со своим секретарем и несколькими сотрудниками министерства. Понимая, что Исивата (один из «ближайших к трону» людей) станет первой целью мятежников, Токугава приказал дежурному в резиденции камергеров открыть бомбоубежище в подвальной части здания, которое называли тайной комнатой. Затем он быстро провел туда Исивату. Они прошли через множество комнат по пути в убежище, так что только опытный гид мог знать его расположение. Между собой они договорились, что пять ударов по двери будут означать «опасности нет», и Исивата должен был открыть дверь только по этому сигналу.
В другой части обширного здания находился хранитель печати Кидо; он уже засыпал, когда почувствовал, что радио замолчало. Оно было настроено на токийскую радиостанцию Японской радиовещательной компании и работало круглые сутки. Но после полуночи передача вдруг прекратилась. Что-то здесь не так, подумал он. Однако он был сильно уставший и не мог побороть сонливость и выяснить для себя, что же случилось.
В 3:20 ночи, когда камергер Тода постучал в дверь комнаты Кидо и сказал, что гвардия императора взбунтовалась, хранитель печати проснулся мгновенно. Люди на его должности зачастую жили недолго, они часто становились мишенью убийц на протяжении последних лет. Кидо быстро оделся. Тем временем Тода рассказал ему, что они отрезаны от внешнего мира — нет связи ни по телефону, ни по рации, и вокруг здания стоят кордоны солдат. Кроме того, императорская библиотека также находилась в окружении, и было невозможно пробиться к ее драгоценному посетителю — императору.
Ощущая себя зайцем, которого травят гончие, Кидо понимал, что ему надо где-то спрятаться, и сделать это как можно быстрее. У Тоды появилась блестящая мысль: а что, если Кидо пройти в кабинет врача и выдать себя за приехавшего по вызову ночью доктора? Хранитель печати поспешил в лазарет. Но не успел он до него дойти, как его начали одолевать сомнения. Ему расхотелось принимать участие в подобном маскараде, он почувствовал, что это уязвимое решение. Он также подумал о том, что у него есть документы, которые не должны попасть в руки мятежников.
Тем временем Тода отправился к Токугаве и рассказал ему о хитрой уловке. Токугава, однако, решительно высказался за то, чтобы Кидо спрятался в потайной комнате. Случилось так, что Токугава встретил Кидо на лестнице, когда хранитель печати возвращался в свою комнату, чтобы избавиться от важных документов. Кидо сгреб все бумаги в кучу, побежал в бэндзё, порвал их все на мелкие клочки и смыл их. Затем он последовал за Токугавой через лабиринт комнат в бомбоубежище. Встретив там министра Исивату, Кидо, думая о будущем, сказал ему: «Мы не знаем, когда нас обоих могут обнаружить и убить, но история уже пошла по другому пути. Если даже нас теперь и убьют, это не будет иметь значения, так как война закончена». Токугава запер дверь, и двум беглецам оставалось только молиться, чтобы их преследователи не привели с собой ищеек.
Было уже 3:40, когда подполковник Ида прибыл в резиденцию военного министра. По просьбе Анами его пропустили к нему. Генерал обертывал свое тело в районе живота куском белой материи, готовясь к харакири. Анами взглянул на Иду и сказал: «Я принял решение совершить сейчас самоубийство. Что вы скажете на это?»
Ида горячо ответил: «Я полагаю, это правильное решение. Я присоединяюсь к вам, мы умрем вместе». Военный министр сразу посуровел и строго выговорил Иде: «Оставайтесь жить и продолжайте служить своей стране!» Оба искренне обнялись.
«Министр улыбнулся, — рассказывает Ида, — и предложил мне выпить. За стаканами сакэ мы разговорились, с печалью в сердце и со слезами на глазах, вспоминая о прошедшем армией пути.