Таким образом, Хирохито отказался от своего божественного происхождения и отверг основополагающие принципы лозунга «Хакко Итиу». Он бесповоротно отказался от понятия исторической судьбы и теории расового превосходства.
Император наблюдал с огромным интересом за сообщениями прессы и следил за тем, какой отклик будет на его заявление. Он в полной мере понимал, что возможна отрицательная реакция. За рубежом почти повсюду его речь восприняли положительно; говорили о том, что она помогла рассеять недоверие к Японии. Появилась надежда, что японский народ вскоре избавится от прежних экспансионистких устремлений и унаследованных от прошлого ошибочных взглядов. Император остался доволен подобной реакцией и убедился в правильности своих действий. Такого же мнения была и оккупационная администрация.
Хирохито не стал публичным правителем в результате своих императорских «решений», принятых в 1945 году. Его натура противилась этому, Конституция Мэйдзи запрещала такое поведение императора, его советники были против этого, а режим оккупации делал это невозможным. В мае 1947 года была принята новая конституция Японии. Прежняя была отменена, и властные полномочия императора ограничены. Ключевое положение конституции было революционным.
В первой главе устанавливалось, что «император является символом государства и единства народа, он правит согласно воле народа, которому принадлежит суверенная власть».
В этом было одно из главных отличий от конституции Мэйдзи, в которой говорилось: «Император есть лицо священное и неприкосновенное». Новая конституция была провозглашена Хирохито официально. Он заявил: «Я рад, что фундамент новой Японии был заложен согласно воли японского народа, и исходя из этого я принимаю поправки к Императорской конституции Японии». Этим шагом Япония избавлялась от многих феодальных пережитков, содержавшихся в старой конституции. В полном смысле слова новый документ стал символом изменений в стране, освободившейся от феодального наследия.
Во дни исторических событий Хирохито действительно вел себя как Божественный император, хотя у него, как считали некоторые политики, это не всегда получалось. Именно потому, что он был одновременно и императором, и лицом божественным, Япония продолжает существовать.
Благодарности
Можно сказать, я приступил к написанию этой книги в 1945 году, находясь на армейской перевалочной базе в заливе Лингаен, в западной части острова Лусон, Филиппины. Я был солдатом в армии США и мог быть, подобно тысячам других американских пехотинцев, брошен в генеральное наступление на Японию осенью этого года. Вместо этого я прибыл в сожженную столицу приказавшей долго жить Японской империи зимой этого же года как один из ее «завоевателей».
Мне поручили издавать армейский журнал. У меня появилась возможность совершать поездки по всей Японии и наблюдать за провинциальной жизнью. Прежде мне довелось много путешествовать по Филиппинам, видеть развалины Манилы, Багио и других городов, пострадавших во время боев. Но масштаб разрушений в Японии и нищета ее несчастного народа особенно поразили меня. Все эти впечатления, врезавшиеся в память, породили многие вопросы. Один вид этих истощенных, с потухшим взором людей, копошившихся в пепле сгоревших домов, разбиравших руины зачастую примитивных фабрик, вскоре заставил померкнуть образы многолетней, внушавшей «ненависть к врагу» пропаганды. При виде жалких бесплатных столовых, людей, передвигавшихся на трехколесных велосипедах и работавших на древесном угле автомобилях, на разбитых поездах, сразу же возникал вопрос: каким образом они могли всерьез рассматривать возможность войны с США? И снова и снова вставал вопрос: «Почему они не вышли из войны до того, как достигли такого финала?»
Я демобилизовался, и повседневные дела вытеснили из сознания эти и другие вопросы. Но в 1949 году, когда я посетил Колумбийский университет, вопросы предстали в новом свете. Я вел проект Фонда Рокфеллера для Бюро прикладных социальных исследований при Колумбийском университете, в рамках которого шесть представителей японских радиовещательных корпораций были приглашены в Соединенные Штаты. Они знакомились с тем, как организована работа радиостанций в демократической стране. Среди этих шести был Хироси Ниино, и он рассказал удивительную историю о событиях, которые привели к капитуляции Японии. Он был среди тех работников на Радио Токио, которых задержали восставшие, когда захватили его. Именно он был тем человеком, от которого я впервые услышал о неудавшемся перевороте и об отчаянных попытках предотвратить капитуляцию.
Три года спустя, когда я вновь посетил Японию, Ниино-сан рассказал мне обо всем с еще большими подробностями и показал места, где происходили эти события. Но по различным обстоятельствам только в 1965 году я смог более конкретно заняться выяснением тех вопросов, которые не давали мне покоя. Снова Ниино-сан был моим бесценным консультантом и подробно рассказал о невероятных событиях 15 августа, которые он пережил.
Многие японцы охотно помогали мне. В первую очередь это была госпожа Наоми Фукуда, очаровательная библиотекарша Международного дома Японии, которая почти волшебным образом помогла найти актуальные материалы по моей теме. Госпожа Флоренс Такахаси была на удивление образцовой в ответственной роли верной помощницы. Риити Инагаки, представитель издательской корпорации «Макгроу-Хилл» в Японии, открывал передо мной все двери и давал мудрые советы. В Национальной парламентской библиотеке ценную помощь мне оказал Коносукэ Хаяси и содействие — Макото Кувабара. Японские ученые-историки Ацуси Ои, Масао Инаба, Икухико Хата и Нобуро Кодзима сделали важные замечания по тексту книги и указали на ценные письменные источники. Сотрудники «Интернэшнл Хаус» предоставили столь нужных мне переводчиков и интервьюеров. Большую помощь в моих трудах оказали Сисикура Цунэтака и Юитиро Мацусима, журналисты общенациональной газеты «Асахи Симбун», техническую помощь предоставили Масару Огава из «Джапан таймс» и Садао Отакэ из информационного агентства Киодо Цусин.
В США энтузиазм и заинтересованность Роберта Гатуилига помогли мне начать реализовывать этот проект. Поддержка и помощь профессора Лоуренса Ольсона и Дугласа Овертона, исполнительного директора Японского общества, продвигали его в дальнейшем. И я мог бы назвать еще не один десяток имен и фамилий.
Если бы не было содействия и поддержки десятков и сотен людей, так или иначе оказавших мне неоценимую помощь в создании этой книги, она так бы и не смогла выйти в свет. Их сотрудничеству обязаны все достоинства этого труда; за все его недостатки, естественно, я один несу ответственность.
Примечания
1
Здесь и далее в квадратных скобках авторские комментарии. —