Удалу это ни о чем не говорило. Ну, не знал он ничего ни о какой Белой Бабе, и все тут! Это привидение средь бела дня, протянуло руку к купцу, довольно милым голосом попросило:

— Купи мне купец белой ткани на одеяние. Видишь, поизносилась я вся, а я тебе судьбу предскажу.

— М-м-м… — промычал Никита.

Взгляд зеленых глаз мазнул по лицу стоявшего сбоку от купца Удалу. Молодая женщина с распущенными под материей покрывала волосами, скривила рот в подобии улыбки, при этом бородавка с темной пигментацией над ее верхней губой жестко и ярко выразилась на лице. Удала словно ведром холодной воды окатили. Сон! Ну, конечно же во соне его предупредили об опасности, а он все забыл!

Не вдаваясь в переживания купца и преображение разбойников во вновь боевое подразделение, вот-вот готовое наброситься на растерянных людей каравана, он выдернул из ножен на поясе нож, подаренный мельником перед расставанием, и с близкого расстояния метнул его в грудь зеленоглазой ведьмы. Еще никто ничего не понял, еще крепко на ногах стояла женщина в белом, под ударом вошедшего в плоть клинка лишь отступившая шаг назад, а Удал, зная, что помеха устранена, метнулся к группе татей, стоявших за спиной «привидения», просчитав в ней атамана. Взмах меча и голова скатывается в пыль и песок летника. Нет больше среди живых атамана.

— Пошли вон, смерды! — заревел диким зверем. — А ну, спрятались в лес! Кого найду, не пожалею!

Так разбегаются тараканы со стола, вспугнутые ночью включенным светом на кухне. Некому объединить и повести за собой, а команда к бегству, вот она, дана. И не важно, кто отдал приказ, и плевать на поживу, сейчас бы ноги унести да с головой остаться.

Купец пришел в себя довольно быстро. Оторвал взгляд от мертвого тела Белой Бабы, перевел его на попутчика, наблюдавшего остатки ретирады дорожных разбойничков.

— Ну, ты…

— Что такое, Никита Онежич? — оглянувшись, спросил тот.

— Ну, т-ты…

— Все путём, — отвлекшись, присел у трепыхавшегося неподалеку раненого татя, пытавшегося отползти в сторону леса. — Знаешь ее?

Тать, оставив попытку отползти, со страхом в глазах посмотрел парню в лицо.

— Знаю.

— Кто такая?

— Полюбовница Будилы, нашего атамана.

— Ну и на что она рассчитывала?

— Дак, ведь не первый раз в личину Белой Бабы рядилась, и всегда получалось и с рук сходило. С вами с первыми промашка вышла.

Почувствовав над собой нависшую тень, Удал обернулся, вставая из присяда в полный рост. Купец услышал все, что хотел.

— Тьфу! — в сердцах сплюнул наземь. — И до чего же народ ушлый, прости Господи!