— А, хоть бы и так!

Речь далее пошла про мавок, и что происходят оные из душ умерших не своей смертью девок, чаще всего руки на себя наложивших, и что часто их можно увидеть ночью на полях, перекрестках дорог или в лесу в образе малых детей в белом. Они преследовали людей и просили, чтобы те их окрестили.

— Ежели доведется тебе услышать жалобы мавок, али их пенье. — Оглянувшись в очередной раз на Синицу, Онуфрий тихо, почти шепотом напел — «Мене мати народила, нехрещену положила», то ты не беги, встань столбом кажи в ответку: «Иван да Марья! Хрещаю тебе во имя Отца и Сына и Святого Духа!». Понял?

— Конечно понял. Чего ж не понять?

— Вот! С того часу блуждающая душа…

— Молчи!

— Чего?

— Нишкни! — зашипел соседу Удал.

Во всем благодушии окружавшего его пейзажа, мозг вычленил какое-то несоответствие. Что-то было не так. Что? Прислушался к своему внутреннему мировосприятию, благо дело сосед замолкнув, не допекал. Тишина. Скрип тележных колес, тихий говор людей в караване, и тишина. Точно! Птицы на дистанции дороги замолчали. Не слышно их пения из придорожных кустов и деревьев по обеим сторонам летника. Такое состояние лесополосы он уже на практике проходил на печенежских территориях Донца. Из глубин серого вещества мозг подсказал ранее знакомое ему знание. Очень похоже на V-образную засаду, при организации которой, подразделение, как правило, делится на две части. Они располагаются по обеим сторонам дороги. Противник, попавший в такую засаду, оказывается под перекрестным огнем с двух противоположных направлений и не имеет возможности организовать эффективное сопротивление, поскольку прятаться ему негде. При организации V-образной засады часто огонь сначала открывается с одной стороны, а после того, как противник перегруппируется и «покажет спину» второй группе, — с противоположной. Противник, увлеченный боем на одном направлении, вряд ли заметит у себя за спиной смертельного врага и понесет значительные потери. Если все так, то разбойничья шайка имеет большое число бойцов, а караван уже втянулся в капкан.

Спрыгнув с телеги на землю, легкой трусцой догнал первый воз. Следуя рядом, негромко поделился выводами со старшим охраны:

— Илья, ты главное не рви раньше времени глотку, но чуйка мне подсказывает, что караван втянулся в расставленную по обеим сторонам дороги засаду. Гляди, место-то самое подходящее, по обочинам между дорогой и лесом пустошь с каждой стороны шириной шагов в пятьдесят не меньше. Самое то для лучника. Слышишь, птицы не сверестят? Что делать думаешь?

Лицо старшего на глазах вытянулось, побледнело, сделалось цвета серого мела.

— Уверен?

— Да.

— Иди, как шел рядом с возом. Вон, видишь, рукоять топора у борта торчит и щит подоткнут, возьмешь, ежели что.

— Угу.

— Пойду вдоль возов пройдусь. Дозор проглядел, поздно, что-либо менять.

— Давай.

Соскочив, Илья придерживая меч рукой, пошел вдоль возов, о чем-то переговариваясь с людьми. Из-под бровей Удал еще раз оглядел округу, в своих мыслях, всего на миг поставил себя на место разбойного главаря. Он бы при планировании засады, ориентировался, прежде всего, на сопутствующий рельеф местности и исходил бы из тех преимуществ, которые он дает. Совершенно очевидно, что нападение на хорошо вооруженную колонну на открытой местности не будет иметь большого успеха. А вот потери у разбойников гарантировано будут. В условиях лесной местности эффект нападения на ту же колонну может привести к желаемому результату. Если засада есть, то место для нее атаман татей дорожных выбрал подходящее. Попав под обстрел, караванщики маневрировать смогут только в зоне уничтожения или не смогут вообще. Зона обстрела для лучников — сказка. Просто песня! Бросай стрелы из-за укрытия, бей противника на выбор, потом выходи и добивай. Если б не птицы, вообще бы прощелкал все на свете.

За густым кустом лещины Удал разглядел человека в серой холщевой рубахе. Бородач ладонью отвел ветку в сторону и тем самым выдал себя.