Мужчины в черном без единого слова положили тело в мешок и забрали его, карабкаясь и спотыкаясь вверх по склону. После этого большинство полицейских по другую сторону реки сняли с дежурства, и они были рады поскорее попасть в теплый морг.
В прежние времена полиция, как могла, выкапывала тело, его забирали гробовщики, криминалисты брали все необходимые образцы, и этим все ограничивалось. Теперь же все иначе. Место преступления может содержать множество улик, связывающих его с убийцей; территорию необходимо очень тщательно осмотреть и прочесать. Вызывают археологов, чтобы они аккуратно извлекли труп, зафиксировав максимальное количество информации. Археологи всегда настаивают на том, чтобы обнажить изначальный контур могилы, и теперь, когда тело унесли, Питер и Люк продолжили скрести землю совками, пытаясь найти ее границы. На дне выкопанной ямы можно найти оставленные преступником отпечатки ног и инструментов и измерить их для сравнения с обувью и инструментами, изъятыми у подозреваемого.
В данном случае нам удалось обнаружить нечто весьма любопытное, что изобличало злой умысел убийцы. В находящейся под телом почве полностью отсутствовала листва, хотя мы явно еще не добрались до дна выкопанной ямы. Это могло означать только одно. Так ко мне и пришло озарение. Все-таки я не ошиблась – могила определенно была выкопана летом, но затем засыпана. Спустя какое-то время, когда опавшие листья покрыли землю, ее выкопали снова, однако на этот раз на меньшую глубину. Жертву положили в новую яму и засыпали землей, перемешанной с опавшей листвой. Убийство было запланированным: первую могилу преступник выкопал задолго до смерти жертвы.
Когда полицейские все зарегистрировали и сфотографировали, а мы были довольны своими образцами и заметками, мы перепрыгнули через ручей и забрались по скользкому склону, тяжело дыша и обливаясь потом, несмотря на холод. Люк отправился обратно в Суссекс, а мы с Питером поехали в морг, где уже полным ходом шла работа. Как обычно, я надела медицинский костюм и разложила свое оборудование, хотя оставалось сделать совсем немного. Тело лежало на животе – зрелище еще то. Это был не скелет, а практически полностью сохранившийся труп мужчины со связанными за спиной руками. Падальщики обглодали его кости там, где тело выступало из размытой дождями земли, однако добраться они смогли лишь до лица, конечностей и груди. Благодаря холоду и влаге все остальное прекрасно сохранилось – настолько, что полицейские смогли снять отпечатки пальцев. Мы начали ранним утром, и уже к трем часам дня Национальная автоматизированная система опознавания по отпечаткам пальцев выдала результат. Если отпечатки есть в базе, то информацию можно получить в течение примерно пятнадцати минут. В данном случае совпадение нашлось – убитый был осужденным преступником, и его отпечатки занесли в базу данных. Это был молодой совершенно легальный иммигрант из Албании, проживавший в Лондоне.
Причина смерти сомнений не вызывала – у него было проникающее ножевое ранение груди. Благодаря усердной работе полиция быстро установила адрес его проживания, личности связанных с ним людей, а также события, которые привели к его убийству. Нам показали его фотографию – он был настоящий красавец, – и я задумалась о том, насколько быстро смерть способна забрать столь яркую внешность. Он занимался отмыванием денег для своих подельников из Албании, однако соблазн, как это часто бывает, взял над ним верх. Вместо того, чтобы отправить деньги их семьям на родину, он спустил их на развлечения. Ему отомстили не в порыве злости: акт возмездия был тщательно спланирован. Место захоронения подобрали так, чтобы его не составило труда найти в будущем: маленький островок в ручье, плещущемся в небольшом ущелье прекрасного леса. Преступникам это место, наверное, показалось безопасным и защищенным от хищников, однако они не приняли в расчет отважных британских владельцев собак, выгуливающих своих питомцев.
Шаркая сапогами, которые, как обычно, были мне сильно велики, я отправилась в раздевалку, облачилась обратно в свои теплые спортивные штаны и кроссовки и поехала домой. Всю дорогу я слушала ревущую из динамиков музыку в стиле «кантри-энд-вестерн», заглушавшую мысли об этом долгом зловещем дне. Я выехала из дома затемно, еще до рассвета и теперь возвращалась поздно ночью. Мики ждал меня, и мы оба поужинали: я фасолью с тостами, а он отварной форелью. Я раздумывала о том, удастся ли мне еще как-то помочь расследованию, однако долго ждать ответа на этот вопрос не пришлось.
Несколько дней спустя раздался телефонный звонок.
– Патти, нам известно, что его машина вернулась в Албанию; мы знаем, что в ней тело было привезено в лес, и мы изъяли много обуви и одежды у банды, чтобы ты их изучила.
– Отлично, Дуги. Я начну сравнивать обувь с образцами из леса, как только смогу.
– Да, и еще я хочу, чтобы ты взглянула и на машину.
– Не глупи, Дуги. Она проехала через всю Европу, и водитель, должно быть, постоянно из нее выходил по дороге.
– Ну, мы хотим попробовать.
Их надежды казались мне неоправданными. Я множество раз демонстрировала возможности палинологических доказательств, но это уже явный перебор. У меня не было сил спорить, и вскоре после этого вместе со старшим криминалистом Питером Лэмбом мы прилетели в миланский аэропорт Мальпенса, где пересели на рейс до Тираны, столицы Албании.
Нас встретил британский полицейский, который состоял в следственной группе и уже провел там какое-то время: он успел освоиться и привыкнуть к комфортной жизни в гостинице. За ужином, когда все собрались, царила добродушная и веселая атмосфера, однако мы с Питером сильно устали, так что разошлись по номерам пораньше.
Состоявшаяся на следующий день встреча с албанскими полицейскими, которые «были в нашем распоряжении», изрядно нас отрезвила. Все эти мужчины казались просто огромными, и никто не говорил по-английски, за исключением назначенного переводчика, который сразу же мне не понравился. Он выглядел ненадежным, и вскоре мы поняли, что он мог при переводе исказить правду на свое усмотрение. Поначалу на меня и вовсе не обращали внимания, пока Дуги не представил меня как человека, ответственного за криминалистическое обеспечение расследования. Я никогда не забуду выражения их лиц: они выглядели ошарашенными, явно не ожидая, что эта крошечная женщина способна руководить чем-либо, не говоря уже об оперативной работе.
Питеру предстояло исследовать машину в поисках текстильных волокон, крови, ДНК или других следовых улик, которые могли бы совпасть с образцами, взятыми с одежды членов банды и, разумеется, жертвы. Мне же были нужны образцы почвы, чтобы исключить сходство мест, которые часто посещала банда, с тем лесом в Хартфордшире. Обыски были начаты с лондонского дома главного подозреваемого, а затем проведены по адресам его приближенных. Полицейские обнаружили раскиданную повсюду – в спальнях, гостиных и даже в сараях – обувь и одежду. Где-то ботинок, где куртка – так что они просто взяли все, что посчитали важным. Анализ в подобных ситуациях усложняется тем, что сообщники часто делятся друг с другом одеждой и обувью. Установить владельца вещей можно с помощью ДНК-экспертизы: она дает хороший результат для образцов, взятых изнутри обуви, и можно даже определить смешанный ДНК-профиль, чтобы установить личности всех, кто ее носил. В случае, если следовые улики на этом предмете будут соответствовать обнаруженным на месте захоронения, можно продолжить работу. С местами проживания членов банды все было не менее сложно, чем с одеждой и обувью. Кто, где и когда обитал? Нелегальные иммигранты-преступники вечно заставляют попотеть: они ловко умеют заметать следы. Мы могли бы потратить много времени, изучая огромное количество вещей, так что полиция решила применить принцип бритвы Оккама и сосредоточиться на машине.
Я никогда не забуду, как заходила на территорию того албанского полицейского участка. Там же была расположена и тюрьма. Зрелище напоминало сцену из какого-нибудь фильма ужасов про Дракулу: передо мной оказались огромные ворота с большими шипами, за которыми располагался просторный двор с наваленными вдоль одной стороны кучами мусора. Вдоль стены со стороны ворот стояли припаркованные в самодельных гаражах автомобили. Интересовавшая нас красная машина была на месте. Прежде, чем приступить к работе, мы должны были проявить вежливость и соблюсти все условности. Меня проводили в участок рядом с обветшалыми гаражами. Внутри было полно огромных мужчин, и каждый из них наклонялся, чтобы со мной поздороваться, демонстрируя свои зубы, белые вперемешку с золотыми. Ото всех исходил резкий чесночный запах. Мужчины определенно выглядели чужеземцами – все темные и с обильной щетиной, однако вели себя чрезвычайно любезно. Они настояли на том, чтобы показать мне свою гордость – собственную систему опознания по отпечаткам пальцев. Албанские полицейские позаимствовали ее у русских, и даже некоторые британские полицейские признавали ее более совершенной, чем наша. Мне сложно судить, однако было забавно, когда они брали у меня отпечатки пальцев, чтобы продемонстрировать всю процедуру.
Мои блеклые отпечатки их сильно удивили: их почти не было видно. Через переводчика они мне сказали, что я, судя по всему, много хлопочу по дому, из-за чего отпечатки стерлись. Полагаю, мое пристрастие к уборке и отбеливателям имело прямое отношение к исчезновению гребней и бороздок, отличающих одного человека от другого. Хотя проверяли далеко не все население Земли, два полностью идентичных набора отпечатков пальцев никому не попадались, и даже у однояйцевых близнецов они отличаются. Гены, судя по всему, играют определенную роль, однако формирование отпечатков пальцев больше связано с базальным слоем клеток в коже эмбриона, расположенном между дермой и эпидермисом, в котором в процессе роста образуются складки. То, чем заняты пальцы в жизни, а также многочисленные крошечные шрамы, остающиеся на коже, также вносит свой вклад в уникальность каждого отпечатка.
Албанским полицейским редко когда попадаются европейцы, и им очень хотелось показать нам примеры своей работы. Пока мы шли через двор к главному зданию, я подняла голову и посмотрела на окна с решетками, за которыми увидела лица заключенных, тянущих наружу руки. Мне показалось странным, что многие из них смотрели вниз на двор, словно в ожидании чего-то. Зазвенел колокол, ворота открылись, и внутрь хлынула толпа женщин в тусклой одежде; среди них было и несколько мужчин. Все несли с собой накрытые тканью корзины. В спешке пройдя через двор, они скрылись в здании.
– Что происходит? – спросила я у переводчика.