— Александр Николаевич, — начала я, стараясь говорить уверенно, хотя поддерживающей руки Волжак мне явно не хватало, — я тоже могу все осознать, но… Если вам так неприятна мысль о том, что мы с вашей дочерью вместе, зачем вы нас пригласили? Это похоже на какой-то мазохизм, — искренне недоумевала я.
— Послушайте, дорогая Ирина Николаевна, — усмехнувшись, сказал он, — мои отношения с Катериной уже много лет напоминают ходьбу по минному полю. Один неверный шаг – и ты убит. Это нескончаемая стратегия, от которой я, честно сказать, уже подустал. И я готов смириться с ее… выбором, но… Я хочу просто знать, что моя дочь спокойно спит в своей кровати, — проговорил он, пристально глядя мне в глаза. – Одна.
— Надеюсь, от этой мысли вам будет легче, — хмыкнула я, отворачиваясь.
— Располагайтесь, Ирина Николаевна. Доброй ночи, — сказал он, и я услышала, как дверь закрылась.
Вздохнув, я еще раз осмотрелась и увидела у кровати рядом с тумбой свой чемодан. Александр Николаевич уже тогда знал, что сделает все, чтобы мы с Волжак спали раздельно. Ну, что ж, ладно. Зато днем-то мы будем вместе.
Я подкатила чемодан и открыла дверцы шкафа. Моя верхняя одежда аккуратно висела на плечиках. Виталик, однако, знает свою работу.
Я достала домашний костюм, который решила использовать в качестве пижамы, косметичку с зубной щеткой, гелем, шампунем и прочими принадлежностями, и убрала чемодан в шкаф, закрыв дверцы. В моей гостевой комнате была отдельная ванная, что, безусловно, радовало. Не хотелось бы утром, находясь в состоянии ведьмы из Блэр, встретить кого-то из родителей Волжак.
***
Приняв душ, умывшись и переодевшись в ставшим пижамой костюм, я вернулась к аккуратно заправленной кровати и наклонилась, чтобы понюхать цветы, стоявшие на тумбочке. Это был садовый букет с невероятным ароматом. Я включила ночник и села на кровати, чтобы поставить телефон на зарядку. Когда я услышала приглушенные голоса и шаги по коридору, в моей голове крутился только один вопрос – зайдет ли ко мне Волжак пожелать спокойной ночи или так и продолжит показывать характер?
Спустя несколько минут стало ясно, что не зайдет. И голоса, и шаги стихли, а мою дверь так никто и не открыл. Кивнув самой себе, я легла в кровать и подтянула одеяло.
Она что, правда на меня обиделась? Ну, ясно же, как день, почему я так поступила. Конечно, я бы очень хотела лежать сейчас тут не в одиночестве, а с ней, чувствовать ее прикосновения, ее горячее тело, дыхание, стоны… Боже. Я поднялась и села на кровати. Мне нужна Волжак. К черту ее отца!
Я встала и, натянув на ноги носки, подошла к двери. Медленно открыв ее, выглянула в коридор. Горел только тусклый свет от бра, висящих на стенах. Я на цыпочках выскользнула из комнаты и направилась к двери спальни Волжак. Оказавшись у нее, подумала, что, вероятно, я уже в том статусе, когда можно не стучать, поэтому также тихо и медленно приоткрыла дверь. Слава Богу, что кто-то регулярно смазывает петли в этом доме, потому что дверь даже не скрипнула.
Я заглянула внутрь темной комнаты и осторожно вошла. Во мраке я видела лишь очертания кровати, шкафа, стола и другой мебели. Спальня Волжак была значительно больше моей гостевой комнаты, что, впрочем, неудивительно.
— Решила пожелать мне спокойной ночи? – опасно ровный голос Волжак прервал мои размышления.
— Я… Да… — пробормотала я, снова растерявшись. Мне всегда было трудно подходить к Волжак, когда она была в таком искусственно спокойном состоянии. – Думала, ты зайдешь ко мне.
— Ты сама изъявила желание спать отдельно. Я уважаю твой выбор, — ответила она, и я услышала, как кровать скрипнула.
— Ты же понимаешь, что я это сделала не потому, что не хочу ночевать с тобой? – я сложила руки на груди, уставившись примерно в то место, где должна была быть голова Екатерины Александровны.
— Понятия не имею, — фыркнула она. – Я знаю лишь то, что ты сыграла по правилам моего отца.
— Кать, ну, серьезно, какие правила? Вы готовы были вцепиться в глотку друг другу, ему и так непросто принять… нас, но… Он старается, просто нужно время.
— О, так ты на его стороне? – я услышала презрительные нотки в ее голосе.