— Вопрос очень сложный. Могу я взять паузу для раздумий?

— Конечно, можете, — кивнул он мне.

Вопрос и правда, был сложным сам по себе своей скользкостью. Представить себя на месте императора уже имело пути к неприятному завершению жизни. Но и не ответить я не мог. Придется дать нейтральный, но в то же время содержательный по своей сути ответ.

— Полагаю, я бы выстраивал культурное завоевание, — спустя пару минут ответил я.

— Прошу, поясните.

— Можно иметь власть над другими странами, фактически не правя ими через трон. Если мы построим еще несколько академий, но, конечно же, не таких как эта, а без магии, и начнем привлекать сюда молодые умы со всех концов мира, то вскоре, через пару поколений это принесет огромные плоды. Представьте себе: вы никто и в будущем вы тоже, скорее всего, будете никем. Но вам говорят, что в таком-то месте вы можете стать кем хотите. Я бы эту возможность не упустил. Молодые, неокрепшие юноши и девицы будут воспитываться согласно нашим устоям, а затем будут распространять это далее, то через десяток лет, или пару десятков, их общество, а значит и страна в целом окажутся под нашим влиянием. Мы будем управлять ими; они будут слушать нас. Мягкая сила, коротко говоря.

Повисло молчание. Все ждали заключения от магистра, а он в это время раздумывал, хмуря брови.

— Признаться честно, — начал он секунд через тридцать, — услышав о постройке новых академий и дать возможность обучаться там из других стран, то я полагал, что вы помешались умом и несете бред. Но затем своим дальнейшим пояснением вы меня удивили. Ваши рассуждения имеют фундамент, на котором можно выстроить в дальнейшем некий бастион. Что ж, вопросов у меня пока нет, — дал он понять, что уступает свое право другим.

Все обратились взорами к двум оставшимся. Они переглянулись; старый надменно качнул подбородком, как бы давая разрешение. Я слегка покривил губой, но так, чтобы никто не заметил. Мало ли.

— Что вы можете рассказать о дружбе? — задал свой вопрос Ордигор.

Идя сюда, я полагал, что вопросы не будут столь размытыми, а будут конкретнее относиться к учебной программе. Сейчас же, получая их, смекаю, что главной их задачей было не извлечение моих знаний, а получение ответа на вопрос, какой я человек. По этой причине было трудно подобрать ответ, потому как любой мог быть, как и правильным, так и ошибочным. Так, мне кажется, я слишком заморачиваюсь и нужно отпустить ситуацию. Будем просто отвечать.

— Буду откровенен, этот вопрос меня затруднил, потому, как ответа я на него не знаю. Несомненно, он у меня есть, но вот ведь какая вещь — я не сформировал до конца. Причина банальна — я считаю себя слишком юным, и еще не успел прожить достаточно дней наполненных дружбой, чтобы дать полноценный ответ. Быть может, через десяток лет я окончательно смогу завершить эту прозу, но пока все, что я могу сейчас дать в качестве ответа — это градация и виды дружбы. Об этом я успел поразмыслить.

— Будет интересно послушать, — кивнул директор.

— Друзья, как тень, — начал я немного подсобравшись. — Они всегда рядом. Стоит только воззвать к ним, они тут как тут, будто и не покидали вас вовсе, но только лишь, когда яркое солнце освещает ваши дни. Стоит тучам заволочь небо, как они исчезают. Распознать их сложно, но возможно. Жаль только, что приходит это знание только с непосредственным опытом.

Далее следуют друзья, как костыли. Ты убираешь их в сторону, практически забывая о них. Но стоит тебе лишь повредить ногу, как они приходят на помощь; молча, ничего не требуя взамен. Жаль, что человек по своей природе бывает глуп.

Третьи — это хвост ящерицы. Вы дружите, ваши интересы и судьбы пересекаются. Но ведь как бывает с хвостом ящерицы, если его оторвать: оно еще шевелиться, но по сути своей уже мертво. Так и тут: вы дружите, но это все мертво. Но как только заложенная сила инерции теряет свою энергию, вы забываете друг друга в ту же минуту.

Ну и наконец — не братья, но и не друзья вовсе, что-то между этим. Зеркала. Ваше отражение. Вы настолько тесно связываетесь, что начинаете копировать привычки, слова, судьбы. Вы можете провести рядом целый день, не сказав и слова, и при этом чувствовать себя, будто только что после очень хорошей беседы. Молчаливый разговор — вот что ценнее всего.

Я замолчал. Они тоже. Все обдумывал, не прервался ли я слишком уж как-то резковато. Может, надо было сделать плавный переход к концу. Впрочем, это не важно, все равно бы не получилось. Осталось только ждать.

— Что ж, было интересно вас послушать, — прервал паузу директор. — Думаю, мы на этом завершим. Ответ вам будет дан позже, после нашего совещания.

Я встал с места. Отдал поклон и направился к выходу с мыслями, зачем же здесь был нужен этот старикан, если все равно не задал ни одного вопроса. Зачем они с Ордигором перекидывались взглядами, кто будет спрашивать. Ведь тот хотел задать вопрос. Не понимаю, ничего не понимаю.