Внезапно звонит телефон – это что-то важное. «Минуточку», – говорит он в трубку и приветливо машет нам рукой, давая понять, что визит закончен. В последнюю секунду он успевает еще спросить, не голодны ли мы, и дает распоряжение Митеку накормить нас обедом. После чего возвращается к телефонному разговору. Мы уже в дверях, но он вновь прикрывает трубку ладонью и кричит нам вслед: «Вам нечего волноваться, все будут хорошо!»

И мы покидаем этот странный хаотичный мир. Мир Гилеля Сторха.

Несмотря на чудовищный беспорядок, который создает вокруг себя этот человек, он невероятно деятелен. Все, что он сказал, подтвердилось – наше дело и впрямь оказалось очень трудным, но он решит и его, так же как решил судьбы множества еврейских беженцев, оказавшихся в Швеции, и многих других, никогда здесь не бывавших, никогда его не видевших и даже не слышавших о нем. Потому что этот шумный, на первый взгляд суматошный человек ухитрился создать невероятную сеть контактов на самом высоком уровне в Швеции – да и не только в Швеции, даже в нацистской Германии, и он мог бы завязать такие контакты в любой стране, где бы ему это было необходимо. У него была редкостная способность найти точки соприкосновения с любым влиятельным человеком и заставить его проникнуться важностью дел, за которые он бился жертвенно и самозабвенно. Он защищал своих подопечных, как львица защищает своего раненого детеныша. Он пожертвовал для этого всем своим немалым состоянием, собой самим и своей семейной жизнью.

В Швеции ему помогали прежде всего Таге Эрландер, Улоф Пальме и секретарь кабинета министров Йоста Энгцель, но, если требовалось, он смело добивался аудиенции и у других высокопоставленных персон – все только для того, чтобы помочь преследуемым евреям и еврейским беженцам. Через несколько лет после этого я был свидетелем, когда вдруг посреди заседания правления шведского отделения Всемирного Еврейского конгресса он попросил извинения и стал звонить Таге Эрландеру, трубку снял, по-видимому, секретарь Эрландера: «Это Сторх, мне надо поговорить с премьер-министром». Когда на другом конце провода его спросили, важное ли у него дело, Сторх раздраженно пробурчал: «Конечно важное, зачем бы я тогда звонил!»

И Таге Эрландер прервал свою работу, чтобы не торопясь поговорить со своим другом, человеком без гражданства Гилелем Сторхом.

Он разговаривал с премьер-министром, а нам, сидящим вокруг стола, показал знаком: можете заняться чем-либо или пойти погулять. Гилель Сторх – президент, и продолжать заседание без его участия нельзя.

Когда много лет спустя Гилель Сторх скончался, в капелле северного еврейского кладбища в Стокгольме присутствовали только его ближайшие родственники и несколько приглашенных друзей – среди них Нина и я. Во время недолгой церемонии приехал тогдашний премьер-министр Швеции Улоф Пальме, который ждал за дверью, чтобы не помешать панихиде. Он постоял несколько мгновений у гроба – хотел отдать честь человеку, величие которого хорошо понимал. После этого обменялся несколькими словами с вдовой и уехал.

Очень жаль, что деятельность этого необычного человека во время Второй мировой войны пока еще не описана и не проанализирована, что Гилель Сторх не получил того признания, которое он заслужил своими уникальными операциями. С исторической точки зрения не так уж важно, что он был невероятно шумным и неорганизованным человеком, что своей нетерпеливостью и неожиданными разглагольствованиями мог превратить в бедлам любое хорошо спланированное мероприятие с участием влиятельных и занятых людей. В конечном итоге надо принимать во внимание результат.

Я почти уверен, что причиной его вызывающе недипломатичного поведения было то, что он соображал быстрее, был гораздо более проницательным, чем остальные, и у него просто не было времени и терпения выслушивать разные глупости.

Это был бесстрашный человек. Когда нужно было помочь преследуемым евреям, он искал и находил подходы к испанскому диктатору, генералиссимусу Франко или генералу СС Кальтенбруннеру, даже к самому Генриху Гиммлеру, страшному шефу нацистской службы безопасности гестапо. Его сила была в истинном пафосе, в граничащей с ясновидением способности разгадать логику исторических событий и предвидеть реакцию обладающих властью людей, умением с расчетливой хитростью использовать их человеческие качества для достижения своих целей. Это он, используя контакты с голландским массажистом Гиммлера Керстеном, подготовил почву для проведения грандиозной спасательной операции графа Фольке Бернадотта со знаменитыми белыми автобусами и их героическими водителями[3]. И это он, через те же контакты с Кальтенбруннером и Гиммлером, предотвратил намеченный немцами взрыв огромного лагеря в Берген-Бельзен.

Историк нацизма, профессор Дов Динур в университете в Хайфе, нашел в немецких военных архивах письма, показывающие, как Сторх использовал веру нацистских бонз, в первую очередь Гиммлера, в созданный ими самими миф о еврейском мировом господстве. Сторх раздувал и поддерживал эту веру своим пренебрежительным тоном в письмах Гиммлеру. Тот был совершенно убежден, что Сторх – фактически беженец без гражданства – обладает гигантской властью, поскольку тот представлялся членом изобретенного им самим Исполнительного Комитета Всемирного Еврейского конгресса и его представителем в нейтральной Швеции. Я сам присутствовал при том, как Сторх использовал потребность Франко реабилитировать себя после войны и таким образом создал каналы для освобождения томящихся в заключении в соседних с Испанией арабских странах евреев.

Гилель Сторх был необычным человеком. Я испытываю глубочайшее преклонение перед его величием и готовностью пожертвовать собой и всем, что он имеет, ради того, чтобы помочь нам и другим преследуемым – а нас было много, нас много и сейчас, в этот такой трагичный для еврейского народа период. Нам были нужны такие люди, как Гилель Сторх. Я буду всегда благодарен судьбе за то, что она свела меня с ним и за то, что я, правда недолго, уже на закате его дней, имел возможность решать рядом с ним важнейшие вопросы.

Потому что Гилель Сторх занимался только важнейшими вопросами. Все остальное ему было неинтересно.