Настроенный крайне серьезно Барон, видимо, этого не заметил и продолжил:
— Со мной пойдут МаркХ и Атланта. Я, конечно, следопыт, но вдарить могу так, что мама не горюй, а кому-то все равно придется защищать очередную Красную Шапочку. Черт с ними, с деньгами, но репутацию его кончина нам подпортит. А Атланта неплохо с ним нянчится.
Все сказанное Брусничкой было верным. За исключением арлекина, которого и на пушечный выстрел не стоило подпускать к новичку, мой друг был самым опытным и, вероятно, самым сильным из нас, но учитывать человеческий фактор он не умел. А ведьма и странник уже были готовы растерзать его не хуже волков.
— Вы двое, — Барон указал на следопытов. — Тот, кто лучше исследует, но слабее, возьмет клоуна как силовую поддержку, другой — Пармезана. Он может заметить то, чего никогда не найдем мы, но боец он не самый эффективный.
— Спасибо, приятель, — буркнул я. Теперь даже мне не хотелось вставать на его сторону. Я мог быть очень хорошим бойцом, правда, один раз за охоту.
— Все согласны? Мне кажется, так будет наиболее рационально.
— Я не согласен! — МаркХ сделал шаг вперед, потом назад, а затем поднял руку. — Во-первых, я не хочу идти с тобой.
— Я тоже считаю, что пареньку с вами нечего делать, — перебил АльфаБетаГамма. — Мне кажется, Барон, что вы печетесь о его оружии больше, чем о его безопасности.
— Пусть я и не так силен, как вы, но я не пойду с клоуном. Принципиально, — Лекскс вставил свою палку в колесо плана Бруснички. — Мне только молотом по башке получить не хватало.
— А я считаю, что мы вообще не должны разделяться! Стая не из слабых, — вставила свое слово ведьма.
— Я не понял, — начал сердиться непризнанный стратег, — что значит «не хочу», «не пойду»? Мы не в песочнице, тут главное — успех охоты и наименьшее количество жертв. Без обид, парень, но даже ценой избавления хорошего оружия от непутевого владельца. Атланта — единственная из вас, кто выдал умную мысль. Мы обязательно сразу объединимся, как только поймем, с чем имеем дело и куда направить силы.
— Может, разделимся на две группы? — предложил я. — Мы пока ничего о них не знаем, а встретиться, будучи в меньшинстве, со стаей, пережившей без потерь столько охот…
Еще некоторое время поспорив и едва не перейдя на личности, решили, что группа из меня, Барона, Атланты и Марка пойдет на восток, два следопыта и арлекин — на запад. Мой друг свернул карту, и тут все заметили, что безразличный к тактическому планированию Королевские Подштанники уже довольно далеко ушел на север.
— Э-э-э-э-эй! — крикнул Брусничка. — Какого черта?!
Обернувшись, циркач игриво помахал нам взявшемся из ниоткуда кружевным платочком, вытер несуществующие слезы и скрылся за деревьями.
— Вот так сюрприз! Кто бы мог подумать, что клоун не станет следовать плану и что-то учудит, — хмыкнул Лекскс.
Чтобы вновь не заводить долгих обсуждений, было решено разделиться так же, как и собирались до ухода арлекина, и незамедлительно встретиться, как только кто-то найдет свежие следы. Пользуясь своим положением все-таки-друга, я не дал Барону Брусничке разглагольствовать о не самом эффективном составе групп, но не смог удержать его от попыток взять со следопытов слово, что те будут тише воды и не полезут на рожон. При этом он выяснил кое-что о своей матери и выслушал совет впредь учить жизни только Красных Шапочек.
Атланта занялась налаживанием связи. Как и любой зараженный, я нашел силы справиться со своим проклятьем в церкви, и история обязывала меня с недоверием и опаской относиться к богохульным ритуалам. Но я лишь затаил дыхание в предвкушении, ведь каждый акт колдовства ведьм был проявлением настоящего театрального искусства.
Опустившись на колени, женщина достала из глубин своего наряда живую жирную жабу и тонкую серебряную спицу, испещренную рунами. Ловким движением Атланта прошила вязальной иглой амфибию вдоль хребта насквозь. Большими и указательными пальцами — оттопырив остальные, как будто брезгливо, — ведьма взяла тушку за концы «шпажки», торчащие из пасти и промеж задних лапок жертвенного создания. Раскачиваясь, женщина то шепотом, то негромким напевом взывала к сущностям, которых слуги божьи принять не могли. Ее длинные пальцы медленно перемещались к шее жабы, словно два аккуратных паука, шествующих по паутине. С пронзительным криком Атланта завершила свое колдовство, вонзив ногти в плоть амфибии и резко разведя руки. Голова жабы осталась в кулаке ведьмы, сдернутое со спицы тельце отлетело в сторону и плюхнулось на землю, а вязальная игла, поблескивая алым, осталась висеть в воздухе.
Потрясающе! Я даже захлопал, снедаемый белой завистью. Хотя, говорят, моя трансформация — тоже впечатляющее зрелище.