* * *
Пока шофер вел его серебристый BMW по «спальнику», пытаясь миновать взявшуюся из ниоткуда пробку, Иван Конин пребывал в философско-похмельной меланхолии. Почему-то именно сейчас, дождливым осенним понедельником в 11:44 утра, ему стало невыносимо тошно от окружающих его тупых кукол.
Ему бы женщину работящую, зрелую, но еще миловидную, совсем не из его круга. И чтоб познакомиться не в дорогом отеле, а, например, в парке. Она бы читала книгу, которая ему нравится, и он бы подошел, завязалась беседа… Воображение рисовало аккуратную даму в строгом платье, но с парой выбившихся из прически прядей, легким румянцем и блеском в глазах.
«Как бывает у баб после того, как их славно отжарят, — подумал Иван, и такая формулировка нисколько не умалила его возвышенного настроя. — Вот прямо сейчас шла бы такая, а Саня ее обрызгал! Я бы велел остановиться, вышел извиняться. А она бы смущалась. Тут у нее зазвонил бы телефон, и это была бы моя любимая песня…» — совсем замечтавшийся Конин выглянул в окно, но шофер Саня окатил водой из лужи только какого-то помятого металлиста.
* * *
«Удивительны переплетения судеб», — думал Роман, показывая средний палец облившей его тачке. Если бы его клиентка вышла на двадцать минут позже, смущенная и довольная, то ее знакомство с будущим мужем стало бы одной из тех милых романтических историй, услышав которые бабы говорят «Ооооо…».
А так, полная ярости и негодования, Клавдия орала в телефон за рулем и, проскочив на красный, влетела в грузовик службы по отлову бездомных животных. Насмерть. Один из пострадавших в аварии, но сбежавших псов, похромав на запах самой вкусной шавермы в городе, улегся без сил прямо перед ларьком. Сердобольный Джамиль вышел за прилавок, ужаснулся состоянию собаки, взял оглушенную животину на руки, намереваясь отнести ее в ветклинику, но вспомнил, что надо закрыть дверь и выключить огонь.
Со скулящим грузом он вернулся на свое рабочее место, и это был бы не лучший момент для визита санитарного инспектора с на редкость мерзким характером и в крайне плохом настроении. К счастью, тот был занят разглядыванием мокрых документов, которые теперь даже для подтирания зада не годились, в очереди в травмпункте.
Шавермачная, которую Роман любил всем сердцем, была спасена.
Страна оборотней
Пламя костра вздымалось высоко над головой. Иногда отдельные искры, устремляясь еще выше, пронзали магическим блеском черное небо, а после, вспыхнув особенно ярко, исчезали.
Я пришел к костру первым.
Обычно мне нравилось, убивая время, освежать в памяти рецепты порошков и эликсиров или читать загадочные сопроводительные записки к редкому оружию, несмотря на то, что эти занятия неизменно перетекали в нервное разглядывание пожитков и терзание себя вопросом: «А не следовало ли взять с собой нечто иное?»
Но сегодня подобное развлечение не скрасило бы моего ожидания, ведь я знал свой скарб досконально: с прошлой охоты он остался без изменений. Скудного гонорара за порешенных тогда щенков не хватило на пристойные обновки, хотя, с другой стороны, и тратить ничего не пришлось. Оставалось надеяться, что эта охота пройдет успешнее.
Вынырнув из тьмы, по ту сторону костра появилась женщина. Ее черное платье с широкими рукавами наводило на мысли о летучих мышах, а подол длинной юбки — о грязной половой тряпке. Маска с темными стеклами в прорезях для глаз скрывала верхнюю половину бледного лица, испещренного сеткой синих вен — последствие многих экспериментов над собой. А стоило приглядеться, и в спутанной гриве кудрявых черных волос, помимо заколок из черепов и костей мелких животных, я заметил двух огромных пауков, лениво переставляющих мохнатые лапки по своим всклокоченным владениям.
Ее звали Атланта. Она имела значок из рутениевого сплава, то есть была на ранг ниже меня. И, без сомнения, являлась ведьмой. Что ж, с первым компаньоном для предстоящей охоты мне повезло: колдуны и ведьмы были ученым народом и владели массой любопытных фокусов. Не говоря уже о том, что они являлись лучшими лекарями после, разумеется, самих лекарей.
— Приветствую в священном походе против сил тьмы, Атланта, — я развел руки в стороны и наклонил голову в торжественном приветствии.
— Даже так, — ведьма, кокетливо улыбаясь кривыми желто-зелеными зубами, изобразила подобие книксена. — Для человека, которого кличут Мистером Пармезаном, ты весьма официально ко всему подходишь.
— В этом есть свой шарм, — я ничуть не смутился.
— А ты, значит, — женщина направила мне в грудь палец, увенчанный ногтем, который не уступал в длине или остроте ни одному из моих когтей, — зараженный. Никогда с такими не охотилась. Что ты умеешь?