– Как? Прямо так?
– Такую грудь – можно и так. Позже купим. Да хрен мы что нормального купим тут! Ладно, в Гвардейске купим. Или закажем. Прямо по тебе сошьют. Вот эту ветровочку прикинь.
– Броская.
– А ты какая? Блин, никаких туфель нет. Ладно, меряй бегунки. Ах, Ленка, немытые швырнула в шкаф! Матери вломлю! А она – ей вломит! Неряха! Носки, носки! Да, годится. Велико не мало. А штаны теперь не идут. На вот эти вот штаны. Наши заклятые друзья их называют «джинсы». Мерзкое слово какое-то. Вот, годится! Иди, сообрази что пожевать, типа бутербродов, я на вахту звякну. Смотри, малыш, полный бардак, а мундир мой – как пальцем не тронутый!
– Ух ты! Золотая Звезда! Настоящая?
– Нет, конечно! Муляж. Копия. Тоже золотая, но копия. Настоящая – в музее Гвардейска. Будет, когда мама доедет.
– За Сталинград? Как? Тебе сколько лет?
– Скоро кино выйдет. Вместе сходим, увидишь – как. Михалыч? Здравствуй, дорогой! – Миша уже кричал в трубку – Михалыч оглох на одно ухо после ранения. Потом Маугли накрыл микрофон рукой, обратился к девушке: – Маша, пожевать бы!
– Солдафон! Держиморда! Всё, закончилась романтика? Женщина, на кухню, к плите! Знай своё место?
– Ага, прошла любовь, завяли помидоры. Маш, отстань! Михалыч, как тебе новый протез? Этот – не трёт? Отлично! А вот это не твоё дело! И им передай – сама она всё доложит. Да-да, в письменной форме. В трёх экземплярах. А как там моя ласточка? Не конфисковали? Или мне мотор в ведомстве заказывать? На месте – это хорошо. Не, не надо. Сам ещё не разучился ходить. Сам и прогрею. Да вашим механикам такую тонкую технику разве можно доверять? Им бы всё мотор «Тарана» на морозе перебирать. А это не танк! Это песня! Влюбишься – тоже разговоришься! Сочувствую! Бывает так, что не судьба. А у меня вот – судьба! Ща-аз! Я её теперь никому не отдам! Моя она! Сами виноваты! Я, гля, Маугли. Мне палец в рот не клади – по локоть отхреначу! Давай, Михалыч, не кашляй!
Часть 2
Валькирия
Девушка стояла на кухне не дыша. Слёзы катились по её щекам. Она не могла поверить своему счастью. Война, голод, холод, детский дом, спецшкола, где с ними обращались как с собаками, дрессируя, спецкурсы, где дрессура вышла на новый виток. Первое же задание – и вот весь мир с ног на голову. Герой Союза, сын легендарного Медведя и не менее легендарной Медведицы, тайны и загадки с грифом «гостайна», предметы из сказки, или со страниц фантастики с лапой медведя на переплёте, огромная квартира, шикарная мебель и вещи, просто разбросанные по полу, продукты, которые надо нюхать, чтобы понять – что это? Холодильник выше человека ростом, терминал Сети, куда доступ есть только избранным – валяется на полу разбитый. С потолка свешивается экран кинотеатра – кино – прямо дома?
И она – в центре всего этого?! Это про неё этот сказочный герой, мужчина мечты и девичьих грёз, говорит «судьба», «никому не отдам, моя она»?! Про неё? Он красивый, стройный, весь мускулистый, правда весь в шрамах, но он же егерь! Умный, образованный, воспитанный и тактичный. Солдафон. А ещё он – галантный. Настоящий рыцарь. Раздел её, беспомощную, вымыл, в постель уложил. И не покусился на её девичью честь. Потому что сам – честь. Она сама фактически изнасиловала его, боясь упустить, боясь, что он – встанет и уйдёт. И она больше никогда его не увидит. Никогда! «Хоть пять минут, но мой!» – думала она. Потому – провоцировала, видела его глаза. А оказалось, он играл с ней, как кот с мышкой. Пусть! Зато у неё есть чувство, которого не было никогда – каменной стены за спиной. Надёжной опоры, заботы.
Бутерброды? Сей же миг, любимый! Не то что бутерброды! Ноги буду мыть и воду эту пить, как говорила её бабушка. Только теперь она поняла, что значат слова эти. И нет никакой брезгливости! Какая брезгливость! Какой он милый, такой мягкий с ней, такой нежный, будто она – ваза венского хрусталя, а не закалённый кинжал дамасской стали. И это – очень приятно. Она опять захотела его. Ощутить его в себе!
«Мама, он свёл меня с ума!»
– Малыш, время! – стальная рука бережно охватила талию Маши. – Жевнём и едем! Тебе понравится ласточка.
– Кто это – ласточка?
– Ревнуешь? – спросил Миша набитым ртом.
Маша кивнула, но ощущала, что будь даже ласточка женой Миши, она смирится. Лишь бы он хоть иногда был с ней. Был её. Хоть иногда чувствовать себя его женщиной. Теперь Маша поняла, как живут женщины Востока в гаремах.