— Вот он! — вскрикнула она, бросившись в сени. — Господи! А вы говорили!..

Юрась и Владик подбежали к окну и увидели торопливо шагавшего по двору… Тимофея Петровича.

— Батя! — закричал Юрась и выскочил вслед за тетей Саней.

Тетя Саня уже открыла дверь, и Юрась повис на шее отца.

— Татусь! Татусь! — повторял он, целуя колючие впалые щеки отца. — А я думал… я думал!.. — Слезы застилали ему глаза. — Ты пришел… я знал, что ты придешь…

Исхудавший, постаревший Тимофей Петрович, крепко прижимая к себе Юрася, гладил дрожащей рукой взлохмаченные волосы сына.

— Иди, иди, Петрович, в комнату, — сказала тетя Саня. — Неосторожно ты… среди бела дня по деревне…

Они вошли в кухню, и тут тетя Саня вдруг заплакала.

— До чего же тебя довели… На себя не похож. Тут Юраська глупости разные говорил: будто тебя наши в тюрьму посадили. Как же это ты у немцев оказался? И ходишь среди бела дня, ровно несмышленыш. Ребята и те догадались ночью прийти, а ты… Не знаешь разве, что теперь с партийными делают?

Бледное лицо Тимофея Петровича совсем побелело.

— В тюрьме я действительно был, — проговорил он с трудом. — Об этом — потом. Не думал я, сынок, что так с тобой встречусь… И Владика не думал здесь увидеть… Как это получилось, что Спивак не эвакуировал вас? Он же мне слово дал…

Перебивая друг друга, Юрась и Владик рассказывали Тимофею Петровичу о своих приключениях: как они добирались домой, как узнали о войне, как ходили в Гладов.

— А потом, когда нас остановили у тюрьмы, — рассказывал Юрась, — я тебя увидел в окне… за решеткой…

— Значит, ты меня тогда видел?

— Видел… Кто тебя посадил в тюрьму? За что?

— Об этом потом, сынок. Но почему же Спивак не эвакуировал вас? Как он мог забыть свое обещанье?!

— Мы от него сбежали! — ребята поведали, что случилось с ними после возвращения из Гладова.

Тимофей Петрович слушал, низко опустив голову. Когда он поднял глаза, Юрась увидел, что отец с трудом сдерживает гнев.

— Как же ты посмел, — заговорил Тимофей Петрович, — как же ты посмел ослушаться Якова Максимыча? Ты знаешь, что значит ослушаться приказа во время войны? Отвечай! Молчишь? Нечего сказать?

— Есть, есть что сказать! Есть… — слезы застилали глаза Юрася. Он никак не мог справиться с волнением. — Мне есть что сказать! Я не мог… не мог оставить тебя…