— А ты разве против? Вчера ты отказался ехать со мной, и я решил все сделать сам. Это только мелочи, Мартин, не придавай значения. Есть кое-что более важное, что без тебя я просто не имею права сделать: у нашего отеля все еще нет имени.
— О-о-о, об этом я забыл, — сказал я растеряно. — Нужно подумать.
— Я думаю над этим уже не одну неделю. Ничего подходящего в голову не приходит.
— Название должно отражать в себе дух хозяев отеля, — предположил я.
— И мне так казалось вначале, но это трудно выразить. Пусть оно хотя бы будет красивым, запоминающимся, остающимся на слуху!
Мой равнодушный вид вскоре сменился озадаченностью, а Дэн перевел свой задумчивый взгляд куда-то в окно. Зажатая меж пальцев, в его руке дымилась сигарета. Казалось, он совсем о ней позабыл, и я, глядя на медленно струящийся дым, пытался собраться с мыслями.
На деле вышло, что проще воссоздать отель «из мечты в реальность», нежели отыскать для него название. Вариантов либо не было вовсе, либо они выходили никуда не годными.
Наш отель — великое творение и гордость. Посмотрев на него, я убедился, что вложил свою часть средств не зря. Роскошь, обрамленная элегантностью, в сочетании с совершенно уместной простотой превращалась в изысканность. Она поселилась во всех имеющихся деталях, ненавязчиво навевая ощущение уюта. Здесь ничто не раздражало взгляд. Нежные оттенки спален пудрено-розового и небесно-голубого цветов зрительно увеличивали комнату. Казалось, даже дышать тут становится легче. Постели с пышным одеялом, взбитыми подушками и белоснежным бельем из египетского хлопка напоминали перину облаков, а за тяжелыми гардинами всегда можно было бы спрятаться от назойливого дневного света или огней ночного города. Чем не райский уголок? Царство уюта и гармонии. А вот гостиные в номерах были несколько иными: обои в стиле «Ампир» с синим либо изумрудным фоном и золотым орнаментом, удобная мягкая мебель с фигурными ножками, шерстяные ковры, прочие мелочи и, конечно, бархатные однотонные шторы. Контраст между спальней и гостиной ощущался крайне четко. Мне понравилось все!
Отель был готов принять постояльцев. Но, глядя на наше творение, я испытывал радость в той же мере, сколь и огорчение. Все, что я видел здесь сейчас, всецело стало воплощением идей Дэна. С моей стороны не было никаких других вложений, кроме финансовых, словно я только спонсор, второстепенное лицо, но не партнер. Радость навевала лишь мысль о грядущих заработках. Однако чтобы распахнуть двери и впустить постояльцев, нужно дать отелю имя, и над этим мне приходилось размышлять каждый имеющийся в сутках час. По данному поводу я открыл «соревнование» между собой и Дэном, причем он сам об этом и не догадывался. Все его идеи поглотила работа над отелем и теперь, совсем опустошенный, друг никак не мог подобрать вариант. А я в глубине души радовался, желая непременно выиграть в этом поединке.
— «Day and Night» (День и Ночь) — с торжеством сообщил я спустя день раздумий.
Дэн опустил на колени утреннюю газету и, смакуя услышанное, задумчиво повел глазами.
— Да, да, — дважды повторил он, кивая головой. — Это именно то, что нужно! Ты гений, Мартин!
Мое самолюбие взлетело до небес.
— Так, значит, оставим мое предложение?
— Конечно! Уверен, лучше нам уже не придумать.
— И ты не хочешь внести свои поправки?
— Они не нужны. Все идеально!
Для завершения последнего штриха нам понадобилось еще немного времени, и уже к окончанию недели над парадной стеклянной дверью с позолоченными ручками красовалось название: «Day&Night».
Нуждающихся в работе оказалось много. К нам обратились чуть ли не две сотни желающих получить места. Мы проводили собеседования лично.
Открытие планировалось на первое сентября. От приближения этой даты напряжение во мне только усиливалось. Так бывает, когда приходит время преподносить свое творение на суд публики. Никогда нельзя знать наверняка, как отнесутся к твоей работе люди: впадут в восхищение либо «уничтожат» творение в безжалостной критике. Дэна также охватило неминуемое волнение. И не признайся он мне в этом сам, я бы предположил, что он, как обычно, спокоен. По крайней мере, таковым Дэн выглядел внешне.