– Что?
– Виктору остался месяц, может, чуть больше…
Я машинально посмотрел в сторону, где недавно стоял мальчик. Меня, словно вихрем, закружили мысли о жизни и смерти. Если судьба есть и она ведет нас к цели, то почему так подло поступает по отношению к некоторым? Почему вездесущий Бог не помогает тяжело и неизлечимо больным людям? Почему эта кара настигает маленьких детей? В чем они провинились? Тогда мне было проще думать о том, что все-таки не Всевышний вершит наши судьбы, а все плохое в жизни – лишь обычное стечение обстоятельств, которое нельзя предугадать или исправить. Ведь если допустить Его существование, то получается, он и не такой уж спаситель, каким Его нарекают, и это злило.
– Эмилия, я бы хотел помочь этому мальчику, – отойдя от размышлений, пробормотал я.
– Вы и так сделаете свой вклад. Этого достаточно, – выдохнула она.
– Нет. Вы не поняли. Я хочу отдельно помочь Виктору. Что я могу сделать для него?
Эмилия посмотрела по сторонам. Затем подошла ко мне почти вплотную.
– Ян, если вы хотите помочь Виктору, то лучшее, что вы можете сделать для него – находиться рядом. Этот мальчик здесь совершенно один. У него нет родителей. Они отказались от него. Ему было бы приятно общение с новым человеком, – уточнила она.
– Как это? Я не совсем понимаю вас, – я посмотрел прямо в ее лазурные глаза.
– У нас не хватает работников для каждого ребенка. Волонтеры не могут постоянно быть с детьми, им нужно заниматься и другими делами, поэтому если вы хотите помочь, то лучший способ – стать, хотя бы на время, одним из нас! – Эмилия произнесла это очень гордо и без стеснений.
Я понимал, что хоспис нуждается в волонтерах не меньше, чем в деньгах. Не все люди могут наблюдать, а тем более ухаживать и быть рядом с маленькими людьми, чьи жизни постепенно увядают. Это тяжелый труд. Не менее тяжелый, чем владение и управление большой корпорацией и активами, а возможно, и тяжелее. Я не задумываясь принял, как считал, единственное верное решение. Такие вещи, как мне кажется, даже не подлежат обсуждению и не требуют долгих размышлений. Когда дело касается помощи, не может быть никаких «но» и «если». И все-таки это согласие стать волонтером (хоть и на время) заставило меня задуматься. Для кого я это делаю? Для того мальчишки или для себя? Кому это принесет больше пользы и принесет ли вообще?
Эмилия снова пригласила меня к себе в кабинет. На этот раз с конкретной целью. Она дала мне бланки, которые следовало заполнить, и прочитала краткий курс для работника хосписа. Больше формальность, чем необходимость, но закон один для всех. Так как круг моих обязанностей был довольно узким – всего один ребенок (да и в них входили: наблюдение и удовлетворение минимальных потребностей без какой-либо медицинской помощи), мне для ознакомления досталась лишь небольшая доля всего того талмуда, которая необходима для краткого введения.
После почти часового инструктажа я вышел на улицу. Меня все еще ждал Абелард и, судя по его скучающему виду, порядком подустал от этого занятия. Остаток дня пролетел очень быстро. Сначала мы заехали в бутик с одеждой и я наконец-то сменил свой двухдневный костюм на новую, более удобную одежду: кроссовки, светлые джинсы, футболку и спортивную куртку белесого цвета. В смене моего гардероба была заслуга и Эмилии. Это она посоветовала сменить его на так называемый практичный вариант. Да и самому, если честно, надоело ходить как роботу.
Сразу из магазина мы отправились в ресторан, где вместе с Абелардом (после целого дня воздержания от пищи) насладились прекрасным ужином. За время ужина я еще ближе узнал этого рыжего паренька. Он рассказывал о себе и своих родителях, делился переживаниями касаемо последних событий и старался всячески меня развлечь. Одной из характерных черт его характера было отсутствие явного интереса к моей персоне. Он не допытывал меня относительно моей жизни, бизнеса и других личных проблем. Мне это нравилось. Так он выглядел настоящим. Я даже призадумался о том, чтобы взять его с собой в Монако – в свою офисную команду. Но говорить за ужином об этом не стал. Счел, что ему слишком рано было знать о моих мыслях насчет него.
День первый
На следующее утро я приехал на работу даже раньше положенного. У дверей меня никто не встречал и не бежал за мной сломя голову. Кто-то из персонала подтягивался так же, как и я, к дому, кто-то (из ночной смены) занимался делами внутри и на территории. Никто из них не обращал на меня никакого внимания, а значит уже были осведомлены, что в их коллективе пополнение. Простившись со мной взглядом, Абелард неспешно тронулся в сторону города. Я отпустил его по личным делам, так как его нахождение возле хосписа было необязательно, договорившись при этом, что по первому звонку он пулей мчится ко мне. Я вошел в дом. В нем, как всегда, царила тихая и умиротворенная атмосфера. Меня поражал тот факт, что при всей специфике этого дома он совершенно не вызывал негативных эмоций, в нем никогда не пахло смертью, а наоборот, его стены настраивали на радость, в них хотелось жить. Я прошел в гостиную и расположился на одном из диванов. Мимо меня мельтешили сотрудники, дети. Кого-то везли в кресле, кто-то шел сам, но очень медленно. Я сидел и ждал. Ждал момента, когда наконец-то познакомлюсь с Виктором – маленьким проказником (так его окрестила Эмилия). Честно сказать, я слабо представлял, что от меня будет требоваться, и поэтому сильно нервничал. Но по прошествии десяти минут напряжение и страх неизбежности стали отступать.
Я взглянул на все это с другой стороны. Для всех сотрудников все эти дети являются лишь работой. Пусть кто-то делает эту работу из лучших побуждений. Пусть им не все равно и они переживают больше моего, но… это их работа. Они погружены в нее с головой, и как бы лицемерно ни звучало, но места в хосписе никогда не пустуют, а значит, люди просто делают свою работу независимо от того, кто перед ними. Я не знал, правильно понимаю это или нет, но осуждать людей с железными нервами и мягким сердцем точно не имел права.
– Доброе утро! – звонкий детский голосок зазвучал в моих ушах.
– Виктор! Доброе утро! Меня зовут Ян! – я широко и честно улыбнулся.
Почему-то все мое тело стала наполнять радость. Я буквально стал светиться от счастья, что официально познакомился с этим пареньком.