— Ясно. Ну, благодари Светку за такой подарочек. Таскаться будешь еще долго к ним.

— Ты как будто эксперт по этой части, — хмыкнула я.

— Да, довелось столкнуться как-то раз. Поэтому специально без паспорта хожу, чтобы не стать нигде официальным свидетелем.

— Предусмотрительно, — похвалила я, а затем спросила: — Ты уедешь? — Странно, мне вроде все равно, но прозвучало будто бы с мольбой и отчаянием. С волнением как минимум.

— Ну, я же им не нужен, — развел он руками. — Но я если я нужен тебе, то останусь. — Он выделил местоимение «тебе».

Фраза поставила меня в тупик. Действительно, нужен ли он мне? Как это понять? Когда-то был нужен. Потом уже нет. Затем какими-то редкими моментами я снова склонялась в пользу постыдного, мучительного «да». А сейчас? Я честно не знаю.

В итоге я просто пожала плечами. Правда, и только правда.

Но эта правда, видимо, не пришлась ему по душе (ну, скажем так, она редко кому приходится), и он все же уехал. Молча.

У следователя, носящего длинное, труднопроизносимое имя Ростислав Александрович, я оказалась около двух. Тучный мужчина, потный, невзирая на довольно прохладную погоду и неотапливаемое помещение, вел себя более спокойно — в укор Рубцову — однако пару раз не преминул выставить меня то ли дурочкой, то ли сумасшедшей. Все мои действия вызвали у него недоумение. Может, он прав? Может, я реально полоумная? Не зря у меня нет друзей, не зря я не лажу с родней и не зря не задерживаюсь ни в одном коллективе. Но я никого не убивала и не похищала — это неоспоримый факт, для него настолько же очевидный, как и для меня. Ну и слава богу. Вообще беседа оставила двоякое впечатление. С одной стороны, приятно, что меня не подозревают — во всяком случае мне так показалось — и вроде бы верят всему, что я говорю. С другой, как я уже сказала, считают чокнутой дурочкой и фантазеркой. Для него было странно все: почему я поехала жить в эту съемную квартиру, когда у меня есть своя (тоже съемная), почему приставала с разговорами к жильцам дома с Ротондой, почему, наконец, поперлась на ночь глядя в заброшенную усадьбу. Слава богу, догадалась приятеля с собой прихватить. Я лишь кивала, скромно потупив глазки, и вздыхала каждый раз в ответ на его «странно!». Я же не могла назвать истинную причину своего приезда — Алексей попросил. Ведь, по моей версии, это мой приятель, а не Светкин. Разумеется, никаких результатов экспертиз у него еще не было, более того, он только сегодня их официально запросил. Распечатку звонков с обоих Светкиных номеров он тоже обязательно запросит, но на мой вопрос, позвонят ли мне с этой информацией, хмуро пожал плечами. «А зачем вам?» Как это, блин, зачем? Это моя пропавшая подруга.

— Мы работаем, не нужно отвлекать нас звонками. До свидания. Из города не уезжайте. — Примерно так закончился разговор. Ах, ну да, забыла главную фразочку: — Если найдем вашу подругу или… — тут он запнулся, но, к моей величайшей радости, нашел в себе такт не продолжать, — короче, мы вам сами сообщим.

И туда, и обратно я добиралась на метро. Поднявшись по мучительно длинному эскалатору на своей станции, я отправилась в магазин: продукты почти закончились. Я не стала рассказывать следователю, что квартира снята до понедельника. Просто молча уеду в последний день. Не буду же я связываться с хозяином и оплачивать другие дни. Если надо будет, или Алексей привезет меня, или сама доберусь на электричке. Таким образом, еды потребовалось немного — хлеб и полуфабрикаты. А возле подъезда меня поджидал сюрприз: Юлиан сидел на качелях, в глазах его была грусть-тоска. Ну-ну, сейчас начнет заливать, как он соскучился.

— Приветствую, — с преувеличенной экспрессией произнес он, как только я приблизилась. Заметил пакеты: — Давай донесу.

Он простер ко мне руку, но я отпрыгнула. Спину в области поясницы закололо маленькими иголками страха. Все указывало на него. Почему он еще на свободе? Конечно, следствию виднее, но я не горю желанием приглашать его к себе в квартиру. Так недолго последовать за Светкой.

В ответ на его недоуменный взгляд нужно было что-то ответить.

— Ты чего с пустыми руками в гости ходишь? В прошлый раз была бутылка и фрукты хотя бы. И что я сейчас вижу? Ни шампанского, ни ананасов.

— Ну нету у нас ананасов! — развел он руками, хихикая и в точности повторяя интонацию Куравлева.

— Что же это за дрессировщики такие? — Я тоже сделала вид, что веселюсь до упада. Улыбалась вроде искренне. — А ну марш за ананасами! И в моем, кстати, — кивнула я в сторону супермаркета, — магазине их нет, я только что проверила.

— Ну да, — тут же скуксился он. — Он у вас паршивенький. Хорошо, моя повелительница, привезу все, что вашей душеньке угодно. А после посидим на кухне и побеседуем.

— О чем? — тут же напряглась я. Надеюсь, он не собирается снова мне жаловаться на свою безответную любовь, которую он пережил в первом классе? Впрочем, говорит со всей серьезностью на этот раз, так что вряд ли.

— О расследовании этом странном.