Неверов, полуоткрыв растерянно рот, смотрел на Зою.

– Я не говорю, что Галине Гавриловне не надо помогать… Я о том, чтобы она была вынуждена вызвать родителей Ильи! А уж потом ей помогать – хоть деньгами, хоть как!

– Ты думаешь? – задумчиво произнес он. – Слушай, но это нехорошо, я хотел сделать благое дело, в память о Полине…

– Путь в ад выстлан благими намерениями, вот что я хочу тебе напомнить! – выпалила Зоя. Потом опомнилась, схватилась за голову. – Ох, нет… Я опять вмешиваюсь, опять даю советы, как сделать лучше… Это я себе должна сказать… – она, шатаясь, держась за голову, пошла прочь.

– Погоди, – Неверов догнал ее, схватил за плечи. – Зоя, расскажи все толком! Я ничего не понял…

– Нет. Я же говорила себе – ни во что не вмешиваться, не давать советы, когда не просят. Это не мое дело. Не хочу. Не хочу…

– Ты не в себе, Зоя, – мягко произнес Неверов.

– Если я тебе расскажу все, ты не поверишь, ты подумаешь, что я наговариваю на Полину. И вообще – о мертвых либо хорошо, либо ничего…

– Нет, ну а мне-то что делать? Я вот у тебя совета прошу, прямо! Ты думаешь, есть смысл отдать детей родителям Ильи? Отнять их у Гавриловны, что ли?

– Ни у кого ничего не надо отнимать, тем более у бедной женщины, которая потеряла единственную дочь. Ни разлучать, ни отбирать. Но пусть родители Ильи участвуют наконец в жизни внуков. И скажи Галине Гавриловне, чтобы она не отказывалась от помощи Лены…

Аркаша почесал свою бороду. Потом произнес:

– По-моему, ты все жутко усложняешь. Давай я сам разыщу родителей Ильи и все им скажу.

– Да, так лучше… – подумав, кивнула Зоя. – Спасибо, Аркаша.

– Да не за что. Я сам виноват. Я… ведь встречался с Полиной и доконал этого Илью, а он сердечник… Но что я мог с собой поделать? Я любил Полину, я и сейчас ее люблю, – он отвернулся. – Ну все, я пойду к Гавриловне. Подарки передам.

Кажется, Неверов плакал, уходя.

…Зоя села в свою машину.

Она прекрасно понимала, что только что совершила поступок, который большинство людей не одобрили бы.

Практически отказалась помогать Галине Гавриловне в воспитании детей покойной подруги.

Но как помогать детям той, которая причинила столько боли Зое и, в конце концов, пожелала смерти, прислав в Рушницы этого юнца, Володю…

Это насилие над собой, мазохизм – помогать, пересиливая себя, через «не хочу». От такой помощи быстрее сама загнешься.