Батальон гуркхов должен был, преодолев труднопроходимую горную местность, занять деревню Гиран. Тем временем батальон Пенджабского полка и батальон кумаонцев заняли позицию вблизи села Паран. Пенджабский батальон должен был удерживать село, в то время как кумаонцы двинулись к Пир Бадесару. 15 октября после продолжительной перестрелки высота была взята. Бригада получила боеприпасы и приказ провести отвлекающий маневр в направлении Котли, чтобы у противника создалось впечатление, что Котли является главной целью наступления.

Тем временем, 5-й индийская бригада под командованием бригадного генерала Умрао Сингха 26 октября захватила высоту Пир Калева. Ее следующей задачей было прикрывать правый фланг наступления у Мендара.

19-я индийская бригада, которая перед этим скрытно выдвинулась в район Раджаури, должна была прикрывать левый фланг наступления. Фронтальный штурм Мендара был исключен, так как город был хорошо укреплен и прикрывался пакистанскими орудиями, доставленными из Котли и Хаджиры. Поэтому главная задача – взятие форта Рамгарх – была возложена на колонну из двух батальонов 19-й бригады, выступившую из Раджаури в ночь с 6 на 7 ноября. Войска были сконцентрированы в Каин Басан, откуда двинулись к высоте Хайятпура. Вступив в Сукхтао Нала, колонна продолжила свой путь вдоль уступа горы Дхери Дала. Противник отступал до села Мангалнар, где индийские войска неожиданно встретили упорное сопротивление, которое было сломлено лишь с большим трудом.

Колонна продолжала наступление, двигаясь в основном ночами, так как днем из-за сильного артиллерийского огня это привело бы к огромным потерям. Неоднократные рейды пакистанских войск, пытавшихся перерезать коммуникации Индийской армии в Кашмире (как это чуть не случилось в районе Чхамба), заставляли торопиться с проведением операции. Еще во время летних позиционных боев в Джамму в июне – июле 1948 г., некоторые младшие командиры пакистанских частей предлагали перерезать коммуникации индийских войск между Акхнуром и Наушерой. Этот участок был самым слабым звеном в системе путей сообщения Индийской армии. Достаточно было захватить несколько господствующих высот вдоль дороги, откуда можно было бы простреливать ее, и индийские части в Кашмире оказались бы в крайне трудном положении. Однако операция лишь на первый взгляд казалась простой, и в конечном итоге пакистанское командование отказалось санкционировать ее из-за нехватки артиллерии.

8 ноября силы «дивизии Джамму» вышли к форту Рамгарх – старой крепости, построенной около ста лет назад на крутой, поросшей соснами скале. На следующий день, после ожесточенного боя, форт пал, и над его укреплениями взвился индийский триколор. Позднее сюда же подтянулись индийские войска от Пир Бадесара и Чингаса.

Однако это была только половина дела. Следующей целью был город Мендар, где находилась одна из крупных баз боевиков из «Азад Кашмир». 13 ноября 5-я и 19-я индийские бригады продолжили наступление, выступив из городка Бхимбергали и разделившись, чтобы выйти к Мендару с двух сторон. Маневр был призван убедить противника в том, что главной целью наступления является Котли.

5-я бригада под командованием Умрао Сингха, наступавшая на правом фланге, выполнила свою боевую задачу без помех, с ходу захватив все объекты. Иначе дело обстояло на участке 19-й бригады, которая встретила упорное сопротивление врага в районе южнее Мендара, на левом фланге. Командир бригады Ядунатх Сингх был вынужден оставить один батальон для подавления огня противника, в то время как другие два были скрытно переброшены на правый фланг и присоединились к силам 5-й бригады Умрао Сингха.

В ночь с 19 на 20 ноября начался заключительный этап операции по деблокированию Пунча. 168-я индийская бригада, при огневой поддержке 45-й полевой и 4-й горной батарей, двинулась на юг от Пунча, чтобы захватить ряд господствующих над осажденным городом высот. Одна из самых неприступны высот – Пир Маргот Гази – находилась как раз между колонной индийских войск, двигавшейся из Раджаури, и шедшей ей навстречу колонной из Пунча. Высоту удерживали 5 рот противника – практически целый батальон, вооруженный средними пулеметами и ручными пулеметами «Брен».

20 ноября высота была взята, и в тот же день войска 5-й индийской бригады и пунчского гарнизона, двигавшиеся им навстречу, встретились. Тем временем 19-я бригада захватила хребет Топа в трех с половиной милях к северо-западу от Мендара. В ходе решающих боев с 22 на 23 ноября, Пунч и его героический гарнизон были освобождены. В последний момент, осознав опасность, пакистанское командование приказало перебросить в район Пунча дополнительно два батальона регулярных войск, но из-за отсутствия дорог или хотя бы сносных горных троп, они прибыли слишком поздно.

Блокада, которая длилась почти год, закончилась. Отважный защитник Пунча, бригадный генерал Притам Сингх, и руководивший операцией по его освобождению бригадный генерал Ядунатх Сингх пожали друг другу руки. Командующий индийского корпуса в Кашмире, генерал-лейтенант Шринагеш, который в этот момент находился в своем передовом штабе, поздравил командира дивизии «Джамму» Атму Сингха с успехом операции. Генерал-майор Атма Сингх, в свою очередь, издал специальный приказ. Чтобы поблагодарить своих солдат. В нем говорилось: «В результате этой операции вы разгромили и уничтожили целую вражескую дивизию и освободили из лап рейдеров более 3 тысяч квадратных миль территории». Операция была окончательно завершена со взятием базы боевиков в Мендаре и всей Мендарской долины. Чтобы окончательно обеспечить безопасность Пунча и исключить его обстрел артиллерией противника, было решено также захватить высоту на одном из склонов хребта Салотри. Высота была атакована и с боем взята индийскими войсками 25 ноября. Вскоре после этого были очищены от захватчиков долины Суран и Манди.

Ситуацию в Кашмире несколько разрядила резолюция ОНКИП от 13 августа 1948 г., которая была составлена с учетом последних признаний правительства Пакистана – о присутствии его войск в Кашмире. Резолюция предлагала органам верховного командования Индии и Пакистана одновременно издать приказы о прекращении огня, а правительствам начать переговоры о перемирии. Условия этого перемирия Комиссия видела так: 1) правительство Пакистана должно вывести отряды племен и свои войска из княжества и предпринять все возможное, чтобы не допустить нового вторжения; 2) правительство Индии обязуется вывести основной контингент своих войск сразу после того, как племена и прочие боевики из числа граждан Пакистана, а затем и пакистанские войска, покинут пределы княжества; 3) правительство княжества Кашмир предпримет все меры для сохранения мира и гарантирования прав народа. Дальнейшую судьбу княжества должен был решить народ путем плебисцита.

Признание Зафруллы-хана и Лиаката Али Хана, что пакистанские войска к моменту прибытия Комиссии ООН уже находились в Кашмире, поставило членов комиссию в неловкое положение. Именно это и заставило их принять резолюцию от 13 августа 1948 г. Теперь Комиссия не могла прямо поддерживать Пакистан, и поэтому д-р Йозеф Корбел, в то время исполнявший обязанности ее председателя, был вынужден вести двойную игру, обещая Пакистану одно, а Индии – другое. В конечном счете (это стало ясно лишь после прекращения огня), Комиссия выполнила лишь те обещания, которые были даны Пакистану.

Впервые резолюция ОНКИП отвечала основным требованиям Индии – о выводе пакистанских войск, признании полномочий правительства Кашмира во главе с Шейхом Абдуллой (а не правительства «Азад Кашмир»). Многие ожидали, что Индия будет рада такому компромиссу, и немедленно согласится на перемирие. Но индийское правительство не могло не заметить, что резолюция содержит множество недомолвок. Несмотря на требование вывода пакистанских войск и боевиков, резолюция все же не осуждала интервенцию. К тому же, она оставляла открытыми два вопроса: во-первых, о полномочиях правительства Шейха Абдуллы над районами, расположенными за линией прекращения огня, которые контролировались правительством «Азад Кашмир» и составляли 2/5 от общей территории княжества; во-вторых, об административном контроле над важными в стратегическом отношении северными и северо-восточными районами княжества. Поэтому, одобрив резолюцию в общем, правительство Индии потребовало от Комиссии ООН разъяснить некоторые ее пункты.

Так, спорным был вопрос о дальнейшей судьбе Гилгита, бывшего британского агентства, где после августа 1947 года фактически заправлял всеми делами английский майор Браун. 18 августа 1948 года, на неофициальной встрече с представителями Комиссии от США и Колумбии, министр иностранных дел Пакистана Зафрулла-хан заявил, что его правительство особенно озабочено проблемой Гилгита. В конце октября 1947 года, – сказал он, – представители Гилгита потребовали присоединения к Пакистану, но пакистанское правительство в тот момент не приняло никакого решения. Власти Гилгита якобы неоднократно выдвигали требования, из которых следовало, что если Пакистан ничего не предпримет, они будут добиваться присоединения к Советскому Союзу (!). Несколько дней назад он, Зафрулла-хан, получил сообщение о бомбардировке Гилгита Индийскими ВВС. Это не что иное, как бессмысленная жестокость, – воскликнул он, – ибо военных объектов в городе нет! В заключение Зафрулла заявил, что, по его мнению, Пакистану вскоре предложат оказать военную помощь Гилгиту, а в случае отказа Гилгит получит «еще большую помощь из другого источника»¹¹⁰.

Неслыханное дело – «правитель» Гилгита, майор Браун, решил присоединиться к Советскому Союзу! К этому можно было отнестись только как к курьезу! Но Комиссия восприняла «угрозу советского влияния в Гилгите» всерьез. В тот же день председатель ОНКИП Йозеф Корбел провел беседу с Джавахарлалом Неру и заставил его отказаться от первоначального требования Индии о передаче управление Гилгитом правительству Шейха Абдуллы, заявив, что «комиссия не будет заниматься вопросом управления или обороны этого обширного района». Взамен Корбел пообещал Неру оставить под контролем Шейха Абдуллы остальные северные и северо-восточные районы. «Власть правительства Джамму и Кашмира над этими районами [то есть северными территориями Кашмира], – заверил он, – вообще не оспаривалась и не нарушалась никем, кроме разбойничьих банд из враждебных племен, и сохранялась повсюду, кроме таких мест, как Скарду, которые были оккупированы иррегулярными частями пакистанской армии»¹¹¹.

Тем не менее, индийский премьер-министр Неру обратился за официальными разъяснениями к председателю ОНКИП относительно полномочий правительства Шейха Абдуллы над районами Кашмира, которые были оккупированы боевиками, включая и северные районы, и относительно роспуска и разоружения армии «Азад Кашмир».

Но правительство Пакистана, как обычно, опередило индийцев. 19 августа пакистанское правительство послало председателю ОНКИП свой меморандум, в котором говорилось, что только правительство «Азад Кашмир» может издать приказ о прекращении огня. К тому же, говорилось далее в документе, большое наступление индийской армии с апреля 1948 года «создает прямую угрозу безопасности Пакистана», поэтому его войска присутствуют в Кашмире. Племена уйдут только при полной уверенности «в безопасности мусульманского населения княжества и установления условий для свободного внепартийного плебисцита». В общем, Пакистан требовал разъяснений по тем же самым вопросам, что и Индия.

В ответ на меморандумы индийской и пакистанской сторон, Комиссия направила Неру и Лиакату Али Хану письма с диаметрально противоположными обещаниями. Корбел в своем письме от 25 августа заверил Неру, что Комиссия согласна с его требованиями. Но по прибытии в Карачи, Комиссия провела ряд консультаций с Зафруллой-ханом и обещала ему совершенно другое (в устной форме). Правда, Зафрулла-хан все-таки «проболтался» об этих обещаниях в открытом письме, адресованном Комиссии 6 сентября 1948 года. Пытаясь выпутаться из неловкого положения, председатель комиссии Йозеф Корбел был вынужден в тот же день публично отказаться от прежних обещаний. Действия Комиссии, по словам одного индийского журналиста, напоминали «двуликого бога Януса». Даже консервативный британский журнал «Economist» писал: «Не будет преувеличением сказать, что переговоры с самого начала пошли по неверному пути из-за достойной сожаления тенденции комиссии… представлять по запросу одной стороны «разъяснения и толкования», не сообщая их другой стороне»¹¹².

В конце сентября 1948 года, окончательно запутавшись, Комиссия отбыла в Женеву для составления отчета Совету Безопасности, который был представлен Индии и Пакистану 22 ноября того же года. 25 ноября Совет Безопасности возобновил слушания по кашмирскому вопросу и призвал Индию и Пакистан прекратить огонь в Кашмире. Выводы, сделанные в отчете ОНКИП и отражавшие действительное положение дел, не были приняты во внимание. Позиция Великобритании продолжала играть свою роль. В декабре того же года ОНКИП возобновила свои переговоры с Индией и Пакистаном в Париже. Председатель Комиссии Альфредо Лозано, его заместитель Сэмфер и личный представитель ООН Э.Колбэн посетили Нью-Дели и Карачи, чтобы обсудить дополнения к резолюции от 13 августа 1948 г., касающиеся плебисцита. В ряде бесед, 20 и 22 декабря, они вновь заверили Неру, что все требования Индии к резолюции – о разоружении и роспуске сил «Азад Кашмир» и о полномочиях правительства Шейха Абдуллы на оккупированных боевиками территориях – будут учтены. Представители ООН выбрали удачный момент для своего очередного визита в Индию…

К концу декабря 1948 года численность сил Пакистанской армии в Кашмире еще более возросла. На территорию княжества были введены две бригады 8-й пехотной дивизии. Но пока они терпели одно поражение за другим. Взять реванш за потерю Мендара и Пунча им удалось лишь в декабре 1948 года. В последние месяцы пакистанское командование войны предпринимало отчаянные усилия, чтобы выбить индийские войска с их позиций и вновь захватить как можно большую территорию в Джамму и Кашмире. Когда эти попытки не принесли результатов, командование вновь вернулось к плану, выдвинутому еще летом 1948 года.