Такая диспозиция не удивительна, поскольку все вторжения боевиков происходили на южном участке границы – в провинциях Джамму и Пунч. В то же время на северо-западном участке границы, прикрывавшем вход в Кашмирскую долину, до 22 октября 1947 г. не было ни одного пограничного инцидента! А между тем, крупномасштабное и целенаправленное вторжение боевиков с целью захвата столицы княжества города Сринагара началось именно здесь, в Кашмирской долине. Главный удар захватчиков 22 октября 1947 года пришелся как раз на тот участок границы, где его практически не ждали.

В связи с этим возникает вопрос: не были ли вторжения рейдеров в Джамму и Пунч всего лишь отвлекающим маневром для того, чтобы оттянуть войска княжества на южный участок границы и оставить беззащитной Кашмирскую долину и расположенную в ней столицу княжества, город Сринагар? Этот вывод напрашивается сам собой. Но каким образом вожди пуштунских племен смогли в одиночку задумать и осуществить такой маневр? Для этого требовались как минимум высшее военное образование и стратегическое мышление, а также известная доля фантазии и знание местности на уровне генштабовских карт. И это не говоря уже о значительных воинских силах, хорошо налаженной транспортной службе для быстрой переброски войск из Северо-Западной Пограничной провинции, а затем с южного на северный участок границы, и многом другом… Таким образом, пограничные бои в Джамму и Пунче в сентябре-октябре 1947 года явно были отвлекающим маневром, план которого едва ли мог родиться в головах пуштунских феодальных вождей. Такой план мог быть разработан только в Генштабе Пакистанской армии при участии английских военных с целью оттянуть основные силы противника от направления главного удара.

Утром 22 октября 1947 года командир небольшого гарнизона кашмирских войск в приграничном городе Домел передал по рации, что его пост атакован боевиками, числом около 500 человек, пришедшими со стороны пакистанской границы. Он успел сообщить также, что захватчики хорошо вооружены, оснащены и обучены. В 11 часов утра патрули подтвердили информацию о вторжении, сообщив, что со стороны пакистанской границы в направлении кашмирского села Лохаргалли движутся 60 грузовиков с вооруженными людьми. Так началось широкомасштабное вторжение в Кашмир под лозунгами «джихада» против неверных.

К полудню боевики появились вблизи Музаффарабада, одного из трех крупнейших городов Кашмира, расположенного в 113 милях от Сринагара, на берегу реки Кишенганги. В двух милях ниже по течению, она вливалась в реку Джелам, которая на протяжении нескольких сотен миль служила естественной границей между владениями кашмирского махараджи и Пакистаном. Как раз у слияния двух рек, на севере от Музаффарабада, лежал небольшой пограничный городок Домел, рядом с которым находился один из двух мостов через реку Джелам, соединявших Кашмир с Пакистаном. На западе, всего в 7 милях от Музаффарабада, пролегала кашмирско-пакистанская граница.

Гарнизон Музаффарабада составлял 4-й Джамму-и-Кашмирский пехотный батальон, отдельные роты которого размещались в окрестных небольших городах – Кохала, Титхвал и Домел. Это был славный, опытный батальон, прошедший Вторую мировую войну и верно служивший Британской короне и своему махарадже во время боев с японцами в Бирме. Примерно наполовину он состоял из индусов-догра, уроженцев Джамму, наполовину – из мусульман, которых вербовали из провинции Пунч. Командиром батальона являлся опытный догрский офицер, подполковник Нараин Сингх.

До сих пор на участке границы, за который отвечал командир батальона, все было спокойно, хотя тревожные слухи, доходившие из Джамму и Пунча, были у всех на устах. Гарнизон продолжал жить своей обычной жизнью. Их, слава Аллаху, пока не тревожили набеги бандитов с той стороны, хотя граница и пролегала в каких-то 7 милях к западу от города. Тем не менее Нараин Сингх все же приказал укрепить подступы к городу, и особенно мост через пограничную реку Джелам в районе Домела. Правда, солдаты по-прежнему оставались в казармах, неся обычную гарнизонную службу, а все оружие хранилось на ротных складах. Вывести войска на передовые позиции предполагалось лишь в случае непосредственной угрозы вторжения. Но разведслужба Его Высочества Махараджи регулярно докладывала, что в районе Музаффарабада и Домела нападений рейдеров не ожидается.

Незадолго до вторжения, в октябре 1947 года, штаб армии махараджи направил командиру батальона письмо, в котором говорилось об отдельных случаях измены или дезертирства со стороны пунчских мусульман в других батальонах войск княжества, отражавших набеги боевиков в Пунче и Джамму. В связи с этим новый начальник штаба, бригадный генерал Раджендра Сингх настоятельно советовал ему отослать солдат из числа пунчских мусульман в Сринагар, и обещал немедленно прислать взамен солдат-догров.

Нараин Сингх возмутился от одной такой мысли. Мои солдаты не могут изменить присяге, – гордо ответил он. – Я воевал с ними в Бирме против японцев и уверен в них как в себе самом. Будь то даже мусульмане, я верю им больше, чем вашим дограм, и приказ отослать их в Сринагар они восприняли бы как оскорбление! Но очень скоро подполковник Нараин Сингх жестоко поплатился за слепую веру в своих солдат. Как оказалось, среди солдат-мусульман 4-го Джамму и Кашмирского батальона нашлась кучка подлецов, для которых понятие боевого братства было пустым словом. Они составили заговор и установили контакт с боевиками по ту сторону пакистанской границы.

В тот роковой день 22 октября, в предутренние часы, когда только первые солнечные лучи показались на востоке, в комнату спящего командира ворвалась группа солдат из числа пунчских мусульман. Нараин Сингх был убит в собственной постели – убит теми, с кем прошел войну в Бирме и кому он так доверял.

Одновременно, заговорщики из числа пунчских солдат взломала ротные оружейные склады и, вооружившись винтовками и пулеметами, окружила казармы, где мирно спали солдаты догрских рот. Восставшие мусульманские фанатики в упор расстреляли своих сослуживцев. После этого мятежники отправили нескольких эмиссаров в сторону границы, для встречи вождями племен – возможно даже с самим их предводителем, полевым командиром по имени Хуршид Анвар. Их банды уже несколько дней назад расположились на пакистанском берегу реки Джелам, но до определенного момента старались ничем не проявлять своего присутствия. Мятеж солдат 4-го Джамму-и-Кашмирского батальона был хорошо спланированным заговором и, по-видимому, как раз и должен был стать сигналом к началу вторжения. Несколько солдат из числа пунчских мусульман помогли боевикам пересечь границу и указали дорогу.

В 2 часа пополудни большой отряд боевиков, двигавшихся на трехстах грузовиках и в пешем порядке, вступил в Музаффарабад. Это был отряд майора Хуршида Анвара, сформированный им в Абботабаде. Боевики были организованы, вооружены и оснащены гораздо лучше армии кашмирского махараджи. «Племена» пользовались средствами телефонной и радиосвязи, имели современное оружие – британские армейские винтовки, автоматы, пулеметы и минометы, мины, взрывчатку. Руководили ими явно опытные командиры в штатском, но с военной выправкой – в основном, офицеры пакистанской армии, официально находившиеся в это время в отпуске. Некоторые очевидцы сообщали впоследствии, что боевики имели на вооружении даже полевую артиллерию.

Оборонять город к тому времени было практически некому, так как заговорщики из числа солдат-мусульман 4-го Джамму и Кашмирского пехотного батальона, убили своего командира Нараина Сингха и расстреляли своих сослуживцев-индусов. Спаслись лишь несколько десятков человек, которым удалось проскочить сквозь расставленные мятежниками и боевиками кордоны и добраться до ближайшего населенного пункта у сринагарского шоссе, где был телефон. Оттуда они сообщили обо всем происшедшем в штаб армии Джамму и Кашмира.

Вторжение развивалось по двум основным направлениям. Авангард рейдеров (около 1.000 человек), вторгшиеся 22 октября, двигался вдоль дороги Кохала – Музаффарабад через Домел. В их число входило около 400 патанов (по некоторым свидетельствам – из воинственного племени афридиев), а также группа добровольцев – членов Мусульманской Национальной гвардии из Равалпинди и его окрестностей (Пакистан, провинция Западный Пенджаб). Остальные силы присоединились к ним у Домела, перейдя мост через реку Джелам. Они прибыли из Абботабада и Равалпинди через курортный городок Марри на 300 гражданских грузовиках, которые везли также запас оружия и боеприпасов. Общая численность боевиков, вторгшихся в Кашмирскую долину на участке Домел – Музаффарабад уже в первые часы составила около 2.000 человек. В основном это были представители пограничных пуштунских племен, прибывшие из Северо-Западной пограничной провинции Пакистана через Западный Пенджаб и г. Абботабад. Уже к 25 октября 1947 г. число вторгшихся боевиков увеличилось до 5.000 человек.

Расправившись с гарнизоном Музаффарабада, рейдеры заняли все правительственные учреждения и разграбили их, после чего принялись грабить местное население. Одним из первых был расстрелян лидер местного отделения НКК Абдул Азиз. Многие жители города и окрестных селений были зверски убиты. И это несмотря на то, что мусульмане составляли 92,9 %, а сикхи и индусы – соответственно 4,88 % и 2,22 % населения города. Джихад против неверных ради «освобождения единоверцев от тирании индуса-махараджи» начался с резни «братьев-мусульман»! Впрочем, такая же судьба постигла, например, сикхское село Гурдвара, которое было сожжено дотла, а также село Наолачхи. Вскоре после этого очевидцы сообщали, что часть этих грузовиков двигалась назад, в сторону границы, увозя награбленное.

Примерно в 4 часа вечера боевики предприняли обстрел близлежащих пограничных постов за Музаффарабадским мостом. Тем временем небольшой гарнизон Домела, оказавшийся отрезанным, все еще держался. Командир гарнизона тщетно просил прислать подкрепления – их практически не было. Позднее, он доложил о том, что боевики штурмуют казармы гарнизона и их натиск все усиливается. В 5.30 часов вечера радиосвязь с Домелом и Музаффарабадом прервалась. Оба города были сожжены и разграблены захватчиками. Судьба гарнизонов кашмирских войск в других пограничных селах – Рамкот, Даб и Лохаргалли – неизвестна. По-видимому, они были полностью перебиты. В тот же день, к вечеру, боевики вступили в Кашмирскую долину.