— Тогда попросим образец, — предложил офицер. — Например, волос — ничего страшного не случится, если отрежем локон-другой.

— В том-то и дело, — возразил помещик. — Ороговевшие ткани по сути мертвые и потому плохо проводят и задерживают волшебство. Нужно что-то более… живое. Например, кровь.

— И как нам ее добыть?

— С помощью рапиры, — я посмотрел на оружие в ножнах охраны. — Надо пронзить туман и уколоть в безопасное место — в плечо или икру. Тонкая прореха в завесе не помешает лечению, рана сразу затянется, а цесаревна все равно ничего не почувствует. И все же придется действовать предельно осторожно, поэтому я поручаю… прошу сделать это вас, Герман.

— С радостью, — он встал и поправил китель. — Если мне, конечно, разрешат.

— А вот это я возьму на себя.

Вся наша делегация подошла к гвардейцам, и я потребовал особиста на разговор. Тот нехотя покинул кольцо вампиров и внимательно выслушал наше требование, после чего отмахнулся:

— И думать забудьте. Не хватало еще, чтобы вы тыкали в ее высочество непонятно чем. Вы все — под подозрением. Не хватало еще, чтобы вместо плеча пронзили ей сердце. Про асассинов слышали? Те еще фанатики — и себя готовы угробить, только бы порешить цель.

— Вы себя вообще слышите? — прорычал в спину. — Если бы мы хотели навредить цесаревне, то давно устроили бы здесь пару-тройку взрывов или затопили зал до потолка. Про мои возможности скромно умолчу… Не доверяете нам — ваше право. Пусть образец возьмет тот, за кого вы готовы поручиться.

— Не отвлекайте меня по пустякам… Выдумали какое-то мракобесие… Еще бы с бубном сплясали.

— Господин Витте! — едва не сорвался на крик. — Вы не осознаете всей сложности ситуации. И когда дело дойдет до разбора полетов, мы обязательно уведомим императора о вашем отказе. А если учесть, что убийцей можете быть вы, все обернется весьма скверно. Так что прошу посодействовать в расследовании и не накалять ситуацию. Может, для кого-то Анна просто главный приз, но для меня — нечто большее. И если понадобится, я применю силу — и не посмотрю, что вас больше. Не забывайте, кто я такой.

Воцарилась напряженная пауза. Гвардейцы положили ладони на эфесы, придворные носферату шагнули ко мне с флангов, а едва пришедшие в себя фрейлины снова обомлели. Я же запалил меж пальцев сияющий золотой туман, чтобы все поняли — это не пустые угрозы, а принцесса определенно стоит того, чтобы за нее сразиться.

— Да что вы сделаете нам в одиночку? — огрызнулся сотрудник.

— А с чего вы взяли, что он один?

Рядом, плечом к плечу встал Альберт, подле него — Гессен, а слева — Щедрин.

— Русланушка, куда же ты? — бабуля попыталась оттащить внучка прочь от греха подальше, но тот стряхнул ее руку и указал старухе на место.

— Ждите там. И не пытайтесь меня остановить. Может, в мужья и не гожусь, но дружбу — не предам! — неожиданно злобно и твердо произнес толстяк, и вот теперь я бы трижды подумал, стоит ли нарываться с ним на дуэль.

Я ожидал новой волны кудахтанья и причитаний, однако женщина как-то резко изменила тон с сюсюкающего на угрожающий и заняла место в нашем строю.

— Гляжу, малый повзрослел… А я и не заметила.

Старушка чуть присела и с хлопком свела морщинистые ладони. В тот же миг за ее спиной с треском и скрежетом вздыбились плиты и сложились в голема, похожего на низкополигональную безногую гориллу. Фамильяр воспарил над исколотым полом и вскинул кулаки, готовясь броситься на врагов по первому приказу хозяйки.