— Думай, что хочешь, — старик насупился пуще прежнего, сведя седые брови на переносице.

Наступила недолгая пауза — Альберт боролся с нахлынувшими воспоминаниями, а я сводил все ниточки к общему знаменателю, и никак не мог ответить на последний и в то же время самый важный вопрос:

— Но если вы были тогда в Петербурге, то как смогли спастись?

— Не твое дело.

— Да нет уж — мое, — облокотился на столик и сжал кулаки, с вызовом взглянув на старика. — Вы себе даже не представляете, через что мне прошлось пройти, чтобы докопаться до правды. Так что будьте так добры — поставьте последнюю точку над «i».

Учитель вздохнул еще горше и после недолгих раздумий произнес:

— Анна меня защитила.

— Анна? — брови сами собой поползли на лоб.

— Да. Я остался последним — самый молодой, еще даже не клирик, а простой служка. Владимир нашел меня под кроватью в келье — я лежал ни жив ни мертв, прижимая к груди серебряную дагу и непрерывно шепча молитвы. К тому моменту император малость поостыл и не разорвал мне глотку на месте, а вытащил на площадь и велел поставить кол рядом с тем, где некогда корчилась его любовь. Думаю, он уготовил мне ту же участь, но Анна неожиданно пришла на помощь. Уж не знаю, почему — наверное, по старой памяти. Не забыла, что между нами было до того, как ее обратили.

— А что между вами было? — с искренним интересом спросил я.

— Да на самом деле ничего такого. Она — дочь магистра, а я простой школяр из академии Ордена. Хотя смысл таиться — полвека уже прошло… Да, я любил ее — невинной мальчишеской любовью. И сохранил это чувство на долгие годы — до тех самых пор, когда стоял на коленях посреди скопища упырей, в луже чьей-то крови и своей мочи… — Альберт тихо кашлянул в кулак. — В общем, Анна убедила папашу пощадить меня — мол, я ни в чем не виноват и пытался помочь. И Вальдемар послушал, но вряд ли принял доводы дочери. Скорее всего, с его разума спал туман безумия, и он трезвым взглядом оценил то, что натворил. Да уж… А теперь мой внук приглашен на отбор — какая ирония.

— Кстати, об отборе, — пододвинул спутнику лист с печатями. — В полночь будет бал, явка обязательна. И что-то мне как-то не по себе.

— Бал? — старик поднес грамоту к лицу и сощурился. — Император тоже явится?

— Нет. Занят очень.

— А ты откуда знаешь? — хмурый взгляд перекочевал на меня.

— Да общался с ним час назад.

— Ты общался с Владимиром? — Альберт смотрел как на ребенка, что на ходу сочинял небылицы — одну удивительнее другой просто. — Лично?

— Нет, вместе с Анной.

Дед нервным жестом бросил бумагу на стол и крепко призадумался, глядя на свое отражение в стеклянном заварнике.

— Ладно, ничего страшного не случится. Главное — держись подальше от женихов, не лезь к фрейлинам и не привлекай внимания. Стой в уголку, попивай шампанское и развлекайся разговорами ни о чем. Тогда все пройдет без сучка и задоринки.