— Нечего деньги тратить, когда можно бесплатно, — заявил дядя Коля, покосившись на женщину.

Та ворчливо поддержала его:

— Да сейчас молодёжь вообще без царя в голове. А вот в наше-то время…

Я стал громко называть цифры, чем заставил женщину закрыть рот. Она бросила на меня недовольный взгляд и поджала морщинистые губы. Да и хрен с ней.

Козлов тем временем набрал номер Веры и сообщил ей, что мы скоро подъедем к её подъезду. Затем он поблагодарил сотрудницу больницы, а потом мы покинули учреждение и влезли в «бобик». Тот с первого раза не завёлся, но затем всё-таки вспомнил для чего его собирали и повёз нас к дому Веры.

Я же покосился на дядю Колю и произнёс, перекрывая шум мотора:

— Ты мне тот меч дашь погонять?

— Кого ты собрался им гонять? — мрачно уточнил тот, почесав щеку.

— А кого придётся, — легко бросил я, широко усмехнувшись. — Вот отшельницу мне бы точно хотелось им погонять.

— Найти бы её, — в очередной раз зло проронил Козлов с исказившей лицо яростной гримасой. — Она бы у меня поплясала.

— Ну это только если меч действительно ей страшен, — немного поумерил я его энтузиазм. — Да и в моих руках он будет более опасен.

— С чего это? — саркастично бросил полицейский, заломив бровь.

— Так я два года на фехтование ходил. У меня же батя повёрнут на Франции, вот он и отдал меня в эту секцию. Наверное, мушкетёра хотел вырастить, — произнёс я чистую правду.

Дядя Коля в ответ на мои слова лишь уважительно хмыкнул, даже не став спрашивать о моём отце. Видимо, он уже успел ознакомиться с его биографией через свои полицейские каналы. Но мои выводы оказались частично не верными, так как Козлов спросил:

— Что с батей-то твоим случилось? Проворовался?

— Сам ты проворовался, — огрызнулся я, отвернувшись к двери. — Подставили его, чтобы бизнес отжать.

— Ну, ему всего пятёрку дали, а если по УДО, то ещё раньше выйдет, — обнадёжил полицейский.

— И ты считаешь это нормальным? Он ни в чём не виноват, а его посадили!

Козлов тяжело вздохнул полной грудью, а потом стал молча рулить, внимательно глядя на дорогу, которая в итоге привела нас к дому Веры. Та уже стояла возле подъезда с весёлым жёлтым чемоданом на колёсиках и с ручкой. На лице девушки застыла тревожная гримаса. И ещё она повязала на голову лёгкий платок и надела крупные затемнённые очки. В общем, всё говорило о том, что она пытается остаться неузнанной.

Я глядя на этот маскарад жёлчно произнёс, опустив боковое стекло и находясь не в лучшем настроении: